Американец

Прибыв в Неаполь, на вокзале возьму такси и отправлюсь прямиком к Кирпичу в офис, подожду, пока он меня примет. Он спросит, что стряслось, если я пришел к нему без договоренности, а я отвечу, что готов заплатить кучу денег, чтобы избавиться от человека, вознамерившегося разрушить мою семью.

Кирпич задумчиво посмотрит на меня, убедится, что я в своем уме, и, настойчиво обо всем расспросив и смирившись с тем, что я жажду смерти Вольфанго Патане, расскажет о возможных последствиях и предупредит о подстерегающих рисках: если этот труп однажды обнаружится, то наша дружба и все дела, которые мы вместе проворачивали, ничем мне не помогут. А я ему отвечу: договорились, сделай все, что нужно, последствия меня не волнуют.

Хорошо, заметано, согласится он, и мы пожмем друг другу руки. Завтра, самое позднее – послезавтра дело будет сделано, и кто-то из его парней мне об этом сообщит.

Спасибо, друг мой, скажу я, вернусь домой к жене, и тем вечером мы сходим куда-нибудь поужинать жареной пиццей, например в «Де Фильоле».

Все сложилось точно так, как я и задумал.

Лишь одну деталь я упустил из виду, ключевую для моего плана. Именно по этой причине я и нахожусь сейчас здесь, а ты вот-вот начнешь рыть мне могилу.

Узник

Часть вторая

2010–2014

Прошлое никогда не повторяется: раз – и его больше нет.

Никола Кьяромонте

– Мне и в голову не пришло, что после этого звонка Вольфанго Патане может сохранить чек. Вероятно, хотел дождаться возвращения Ребекки и показать ей, – сказал Эдуардо. Он облокотился на деревянный стол и скрестил руки. – Проблема в том, что он убрал чек в левый карман брюк. И он был в них же два дня спустя, когда двое молодчиков Кирпича похитили его из подземного гаража и задушили.

Лео подлил ему вина в бокал.

– К сожалению, добросовестные киллеры старой закалки остались в прошлом, когда компания «Каламаро 3000» превратилась в уважаемую транснациональную корпорацию. – Эдуардо залпом осушил бокал. – И эти бездари забыли проверить его карманы перед тем, как выбросить труп на окраине города.

Весь вечер, с самого приезда Эдуардо на ферму, Американец пытался его напоить. Он был всего лишь скромным деревенским могильщиком и не знал, как еще можно облегчить участь приговоренного к смерти. Пока тянулись часы, которые отделяли моего отца от смертоносной пули, Лео выступал в роли исповедника.

– Я сожалею лишь об одном, – наконец, сказал Эдуардо.

– О чем?

– Утром я пообещал жене вернуться к ужину, зная, что не сдержу слово.

– И почему ты переживаешь?

Эдуардо помрачнел.

– Мы всю жизнь прожили вместе, и это было наше последнее прощание. Я не должен был ей лгать.

Лео открыл дверцу буфета, где Карим хранил вино.

– Я до сих пор не могу понять, – сказал он, в очередной раз наполняя бокал Эдуардо, – зачем ты распустил слухи про моего отца?

– О чем ты?

– Ты говорил, что он заложил бомбу в тот поезд, где погиб Даниелино Карапуз. Ты всех в этом убедил, хотя прекрасно знал, что это ложь.

Отец положил руки на стол.

– Мне надо было отдалить вас друг от друга. Я не хотел, чтобы мой сын вращался в определенных кругах… – Он поднял глаза и горько усмехнулся.

Лео поставил на стол графин, в эту секунду он выглядел как палач, которому предстоит в последний раз перевернуть клепсидру.

– Вот. – Он наполнил бокал. – Вот об этом и стоит сожалеть.

Уже давно стемнело, когда к ферме подъехал джип, в котором сидел носатый. Увидев, как машина паркуется возле свалки, Американец догадался, что они торопятся, все будет кончено менее чем за полчаса.

Эдуардо вконец измучился. Разговоры, ожидание и алкоголь лишили его сил. Он дремал в шезлонге, укрыв колени пледом, а вокруг него, легкой добычи, с жужжанием кружили комары.

Карим вышел в патио и торжественно возвестил: – Приехали.

Эдуардо конвульсивно дернулся. Несмотря ни на что, он до самого конца лелеял надежду, что Кирпич передумает. Он мог бы поклясться, что не проронит ни слова, даже сев за решетку. Но таков был уговор, и Эдуардо в свое время принял его условия.

Карабинерам, нашедшим тело Вольфанго Патане, оставалось только проверить корешок чека, чтобы тотчас выйти на него – и всё, дело сделано. На допросе Эдуардо потребовал адвоката, Кирпич прислал ему лучшего из тех, кого знал, – загорелого пижона с напомаженными волосами и в очках в оранжевой оправе, – и вскоре без предъявления обвинения Эдуардо вышел из казармы свободным человеком.

Но долго ли ждать, пока его вновь возьмут под стражу? Сколько времени понадобится следователям, чтобы установить связь между чеком, убийством и работой консультантом в «Каламаро 3000»? Кирпич не станет рисковать своей империей из-за прихоти бывшего банковского клерка, который и в тюрьме-то ни разу не сидел.