Американки в Красной России. В погоне за советской мечтой

Несмотря на хорошо продуманные планы Стронг, вряд ли подписка на газету позволяла покрыть расходы на ее издание; разумеется, она никогда не была по-настоящему «независимой» и почти наверняка получала ассигнование от советского правительства. И все же на первых порах Стронг по большей части сама определяла политику газеты, и дела шли в целом так, как она и задумывала, если не считать нескольких препирательств с цензорами, с трудом понимавшими американский юмор. Стронг отдавала газете все силы. «Мы все работали в одной комнатушке: писали, печатали, брали интервью, и все это – под натиском толпы нетерпеливых посетителей». Стронг написала, откорректировала и даже отпечатала на машинке значительную часть материалов для первого номера.

Я работала как в горячке или тряслась от усталости, но ум мой работал ясно и делал все, на что не хватало времени больше ни у кого. Наконец-то настало то время, когда я развернула полезную деятельность в этой стране[383].

Объявив на страницах The New York Times о начале выхода Moscow News, Уолтер Дюранти приветствовал появление «первой американской газеты» в Советском Союзе и заметил, что, хотя в газете «русские новости ожидаемо подаются в оптимистическом ключе», она при этом «выглядит похвально свободной от „пропаганды“». Забегая вперед, отметим парадоксальность того факта, что это замечание сделал человек, который сам позднее подвергся нападкам за некритическое освещение голода 1932 года и других сторон советской жизни[384]. Однако внимание Дюранти к вопросу о пропаганде – пусть даже ему самому трудно было сохранять объективность – наводит на мысль о том, что журналистам, работавшим в СССР, эта проблема была хорошо знакома.

На первой полосе первого выпуска Moscow News красовался созданный Евгением Ченом смелый модернистский коллаж: заводы, небоскребы, мост и строительный кран с толпами людей, размахивавшими флагами, окружали документ с надписью «Пятилетний план», над которым, в свой черед, помещались чертежный циркуль и молоток. В верхней и нижней частях этой композиции располагались слова, вторившие знаменитому высказыванию Ленина о том, что коммунизм можно будет построить, опираясь на советскую власть и американскую деловитость: «Советская власть плюс американская техника равно социализм». Под руководством Стронг новая газета обозначила эту тему, указывая на важную роль американских специалистов и одновременно прославляя советские достижения и обращая внимание на разрастающийся экономический кризис в США. В первых выпусках рассказывалось об американских рабочих, которые обещали систематически перевыполнять нормы производства, упоминалось о приезде важных американских и британских гостей и сообщалось о «кризисе безработицы в Америке». Не был обойден вниманием и саботаж: газета докладывала о расстреле сорока восьми «вредителей», «погубивших урожай», что напоминало о внедрившихся в народную гущу врагах и о необходимости всегда быть начеку.

Газетные выпуски имели восемь страниц и обычно включали театральные обзоры, книжные рецензии, спортивные колонки и новости об англоязычных мероприятиях в Москве – в дополнение к неприукрашенным репортажам о текущих событиях с просоветских позиций. Почти в каждом номере на последней странице помещался фоторепортаж – как дань документальной эстетике, которая в ту пору повсеместно укоренялась в США.

Газета с самого начала проявляла внимание к «женским вопросам»: одна из первых фотоподборок с характерным названием «Равенство на деле» была посвящена женщинам разных профессий. В другой статье рассказывалось о том, как «советское государство научно применяет» контроль над рождаемостью. Политика контроля над рождаемостью в СССР отличалась от общемировой практики «подходом, свободным от религиозных табу и основанным на „заботе о детях“» (впрочем, в этой же статье упоминалось о том, что «государство считает обязанностью каждой здоровой женщины выносить и родить трех-четырех детей»)[385].

Придерживаться избранного Стронг стиля или оставаться «похвально свободной от пропаганды» газете было суждено недолго. Через три месяца Стронг в очередной раз отправилась в США в свое ежегодное лекционное турне, и за время ее отсутствия газета заметно поменяла направление. Руководить изданием стал Товий Аксельрод, «партийный политик мелкого калибра», и «статьи сделались скучными и наполнились революционными терминами»[386]. Суд над саботажниками в промышленности освещался с такими обильными и утомительными подробностями, что легче было пробежать текст между строк и просто согласиться с тем, что обвиняемых следует признать виновными. Публиковались длинные обсуждения пятилетнего плана и переводы речей разных советских политических деятелей. Почти все материалы печатались без указания авторства.