Американская готика

— Точно, — рявкнул Конрад. — Вот только откуда взялись эти впечатления у Джастина Джеффри? Ну, и мы вновь возвращаемся к тому, что, когда эти изменения начались, Джастину только исполнилось десять лет. Но его сны начались после того как он провел ночь около старого пустынного фермерского дома. Его семья тогда отправилась в гости к друзьям, которые жили в маленькой деревне в штате Нью-Йорк, неподалеку от Катскилл… Как я выяснил, Джастин тогда отправился на рыбалку с другими ребятами. А потом отбился от них и потерялся. Его нашли только на следующее утро мирно спящим в зарослях неподалеку от этого дома. С характерной флегматичностью всех Джеффри мальчик оставался совершенно спокойным, когда любой из детей его возраста впал бы в истерику. Взрослым он сказал, то бродил по сельской местности, пока не наткнулся на этот дом и, так как не сумел войти, уснул среди деревьев. Был конец лета, и стояла теплая погода. Ничто не испугало его, но он сказал, что у него были странные и необычные сны, которые он не мог описать, о которые, по его словам, были очень яркими. И что ещё необычно — у Джеффри раньше не было никогда проблем с кошмарами… Но с той ночи Джастин продолжал видеть сны, дикие и странные. И, как я уже говорил, он начал меняться в мыслях, идеях и манере поведения. По-видимому, этот инцидент сделал его тем, кем он в итоге стал. Я написал письмо местному мэру, спрашивая, есть ли легенда, связанная с тем домом, но его ответ мне ничего не прояснил, только мой интерес стал ещё больше. В письме говорилось, что дом стоял там с незапамятных времен и стоял пустым лет уже пятьдесят. Еще мэр написал, что этот дом как-то стал причиной юридической тяжбы, и добавил, что дом был известен как дом Старого Датчанина. Еще он написал, что не знает никаких сомнительных историй, связанных с этим домом, и прислал мне фото этого дома, сделанное на «кодаке».

Здесь Конрад достал маленькую фотографию и протянул её мне, чтобы я увидел. Я вскочил, почти испуганный.

— Что? Но Конрад, я видел этот пейзаж раньше. Эти высокие, мрачные дубы, и дом, наполовину сокрытый среди них. Я видел эту картину. Это картина Хамфри Скулера. Она висит в художественной галерее Арлекин-клуба.

— В самом деле! — глаза Конрада загорелись. — Но ведь мы оба хорошо знаем Скулера. Пойдем к нему в студию и спросим его, знает ли он что-нибудь об этом доме.

Мы нашли художника, который, как обычно, работал над какой-то странной картиной. Так как он был из очень богатой семьи, он мог позволить себе рисовать для собственного удовольствия, а вкусы его были очень странными и экстравагантными. Он был не из тех людей, кто носит необычные одежды и странно ведет себя в обществе. Он выглядел, как настоящий художник. Он был примерно моего роста, около пяти футов и десяти дюймов, но казался стройным, как девушка, с длинными белыми пальцами, остроносым лицом и копной непослушных волос, вздымающихся над высоким, бледным лбом.

— Дом… да… да… — протянул он в своем обычном стиле. — Я написал эту картину. Однажды я взглянул на карту, и название Особняк Старого Датчанина меня заинтересовало. С надеждой отправился я в те края, но ничего не нашел в городке. Старый дом я обнаружил в нескольких милях от того городка…

— Увидев этот дом, я удивился, — начал я. — Почему вы нарисовали этот дом — брошенный дом без обычного сопровождения жуткого лица, выглядывающего из окна верхнего этажа, или деформированных тварей на фронтонах?

— Просто так, — огрызнулся он. — И неужели это простая картина произвела на вас впечатление?

— Произвела, — согласился я. — Она заставила меня дрожать.

— Точно! — воскликнул он. — Если бы я перенес на картину фигуры, порожденные воображением, это испортило бы весь эффект. Эффект ужаса проявляется наиболее полно, когда его носители нематериальны. И если придать ужасу материальную форму, независимо от того луна это или туманный образ, эффект станет много меньше. Я нарисовал обычный полуразрушенный дом с намеком на жуткое лицо у окна, но этот дом не нуждался ни в лицедействе, ни в шарлатанстве. Он сам по себе излучает ауру ненормальности, и это видно любому впечатлительному человеку.

Конрад кивнул.

— У меня такое же впечатление создалось от снимка. Деревья затеняют большую часть здания, архитектура кажется мне совершенно незнакомой.

— А я скажу так. Я не слишком большой знаток в истории архитектуры, и смог классифицировать его. Местные говорят, что дом построили голландцы, которые первыми поселились в этой части страны. Но стиль больше напоминал не голландский, а греческий. И еще было в нем что-то восточное. Но это не все. В любом случае он старый… В этом невозможно было сомневаться.

— Вы заходили в дом?

— Нет. Двери и окна оказались заперты, а у меня не было никакого желания совершать кражу со взломом. Но прошло немного времени, и раздражительный старый фермер из штата Вермонт предложил мне заглянуть в старый пустынный дом, чтобы зарисовать интерьер.

— Вы пойдете со мной в Особняк Старого Датчанина? — неожиданно спросил его Конрад.

Скулер улыбнулся.