Американская грязь

Поутру один из местных жителей перекинул из сада шланг, чтобы мигранты могли умыться, почистить зубы и наполнить фляжки водой. На дороге появилась группа пожилых женщин, которые раздавали всем собравшимся благословения, а также домашние сэндвичи и маринованные огурцы. Один из охранников подозвал Луку к воротам и через прутья забора передал ему виноградный леденец. Лидия теперь постоянно была настороже, опасаясь снова встретить Лоренсо или кого-то вроде него, кто случайно ее узнает. При всякой заминке она боялась, что Лоренсо их нагонит, что его фигура вот-вот возникнет откуда-то из-за угла. Или у кого-нибудь окажется достаточно времени на раздумья, и тогда – щелчок пальцами и восклицание: «Ага!» Лидия все время пряталась за полями своей уродливой розовой шляпы.

– Мами, можно мне надеть кроссовки? – спросил Лука.

Со вчерашнего дня он ходил в новых ботинках, и они немного жали. Лидия хотела, чтобы сын хорошенько их разносил, но делать это надо было постепенно. А то натрет кровавые мозоли еще до того, как они окажутся в пустыне. Связанные шнурками кроссовки висели у мальчика на лямке рюкзака.

– Ладно, переобувайся, – ответила Мами.

Когда Лука снял ботинки, она перевязала их шнурками точно так же, как и кроссовки. Потом переобулась сама.

Ближе к полудню из охранной будки послышался визг рации, и все собравшиеся выпрямили спины и навострили уши. Через несколько минут охранники распахнули массивные ворота, и вдалеке показался поезд. Клетка была открыта, и теперь мигрантам оставалось только ждать, когда состав медленно докатится до них. Очень скоро они уже карабкались на крышу небольшими группами, пропуская вперед женщин и детей. Охранники спокойно наблюдали за происходящим. Один из них, заметив, что рюкзак какого-то мужчины свалился с крыши, вернул его владельцу.

– Не забывай бояться, – сказала Лидия, встретившись глазами с Соледад.

– Это ненормально, – ответила девочка.

Но все случилось очень быстро. Легко. Лишь после того, как все мигранты благополучно взобрались наверх, поезд прибавил ходу; казалось, машинист заботится о безопасном размещении своих нелегальных пассажиров. Хочет хоть чем-то помочь. Как бы то ни было, Лидия перекрестилась. А потом, как обычно, начертила крестик на лбу сына.

Вскоре после того, как поезд покинул Эрмосильо и устремился на север, в глубь пустыни Сонора, все четверо заметили очень странную вещь: то тут, то там у дороги появлялись мигранты, двигавшиеся в обратном направлении. Сначала их было немного – двое, а потом еще двое, – и Лидия никак не могла сообразить, откуда они взялись, учитывая, что шли они пешком, а за спиной у них тянулась бесконечная колея, окруженная лишь голой пустыней. Но это несомненно были мигранты. Лидия не понимала, откуда она это знает, но знала точно. Однако все же чем-то они отличались от остальных – помимо, конечно, того, что шли не в ту сторону. Лидия никак не могла уловить, чем именно.

Всего за несколько миль от Эрмосильо к рельсам прильнула еще одна колея. Поскольку на железных дорогах в Мексике движение по большей части одностороннее, время от времени попадаются ответвления, этакие крошечные съезды, куда один поезд может свернуть, чтобы пропустить встречный. Таким образом поезда могут разминуться, после чего продолжают путь по той же колее. Как раз на таком ответвлении сейчас и стоял встречный поезд, следующий в южном направлении. Когда они подъехали поближе, Соледад приподнялась и вытянула шею. Решив поначалу, что ей мерещится, она прикрыла глаза от солнца. Но она не ошиблась: на южном поезде сидели мигранты. Они махали руками и выкрикивали приветствия, глядя, как мимо с лязганьем проползает встречный состав.

– Куда они едут? – спросила Ребека, не обращаясь ни к кому конкретно.

От главной дороги до съезда было пять-шесть футов, не больше. На крыше южного поезда стоял маленький мальчик, чуть постарше Луки. Казалось, он прикидывал, сумеет ли перепрыгнуть. Группа мужчин, расположившихся по соседству, что-то ему кричали и яростно жестикулировали, и мальчик в конце концов спустился по лестнице и прыгнул вниз. Потом он побежал вперед, пристроившись к идущему на север поезду. Тот ехал довольно медленно, и Лука, прильнув к краю вагона, с удивлением наблюдал за ребенком. Тот поднял на него глаза и улыбнулся. Схватившись за нижнюю перекладину лестницы, он подтянулся на руках. Лука сел прямо и стал ждать, когда над вагоном покажется голова мальчика, чернявая и блестящая в лучах пустынного солнца. С южного поезда послышались громкие крики – мигранты радовались, что пересадка закончилась победой. Все махали руками и улыбались.

– ¡Vaya con Dios! – прокричал мальчик на прощание. – ¡Ya me voy pa’l otro la’o![97]

С южного поезда снова донесся радостный крик.

– Будь осторожен! Благослови тебя Господь! – проорал один мужчина.