Американская история

— А чтобы тебя не убили. — Он безрадостно улыбнулся. — Это была не моя идея — похищение. Я хочу, чтоб ты знала. Я пытался остановить их. Может, я и не все сделал для этого, но все же… А потом я хотел просто уйти. Мне это дело не нравится.

Помолчав, она сказала:

— Я хотела бы тебе верить, но ведь ты здесь. Ты не убежал. Тебя ничто не останавливает.

— Ты останавливаешь. Если я уйду, кто будет отгонять от тебя Теодора?

Она искоса взглянула на него.

— Ты не представляешь, как я хочу тебе верить. Но… — не закончила она, и он сухо сказал:

— Ты меня беспокоишь. Ведешь себя не по правилам.

— Не закатываю истерику, ты хочешь сказать? Но я на грани, можешь мне поверить. — Она огляделась. Никого не было видно. — Я его боюсь до смерти, честное слово. — Она опять не назвала имя Флойда, в этом не было необходимости. — Какой у него ужасный холодный взгляд… Ну хоть что-нибудь мы можем сделать?

— С Флойдом трудно говорить. Он слушает только себя, так что линия всегда занята.

— Он — грязь! — яростно сказала Терри. Она тряхнула головой, волосы рассыпались по плечам. — А ведь я хваталась за соломинку.

— Какую соломинку?

— Поверила, что вы на моей стороне.

— Я на твоей стороне. Но что делать, я не знаю.

— Мы могли бы убежать. Оба — прямо сейчас.

— Ни шанса. — Он смотрел в ту сторону, откуда они пришли. Она проследила за его взглядом и увидела на крыльце Джорджи и Теодора. Оба смотрели на них очень внимательно. Митч сказал: — Нам лучше вернуться, а то Теодор начнет бить меня ногами.

— А он может?

— Конечно.

— Почему?

— Кто знает. Он вообще странный. Память плохая, а все обиды помнит долго, как слон. И думает не головой, а кулаками.

— Он против тебя что-то имеет?

— Пожалуй. К тому же он хотел бы… ну, позабавиться с тобой немного, ты понимаешь?

Вздрогнув, Терри зябко обхватила себя руками, не сводя глаз с Теодора.

Митч продолжал:

— Единственное, что его сейчас сдерживает, это нож у меня за поясом — дурацкий кухонный нож. Он давно бы прибил меня, но боится, что я успею его немного порезать.

— А ты умеешь драться ножом?

— Нет, конечно. Ножом я ничего не умею, только картошку чистить. Хорошо еще, что он этого не знает. Но он скрежещет зубами и рано или поздно что-нибудь попробует сделать. Теодор всех ненавидит, кого больше, кого меньше: достаточно, чтобы у человека лицо было не изуродовано, как у него…

Терри вся передернулась от этих слов. Они медленно пошли к дому. На крыльце Джорджи Раймер сказал что-то Теодору и ушел в дом. Теодор остался. Приблизившись, Митч, стремясь взять инициативу в свои руки, сказал:

— Ты дал ему уйти в дом одному — наверное, он ищет наркотики, которые оставил Флойд. Ты же знаешь, Флойд сказал не оставлять его там одного.

Растерявшись, Теодор так и не нашелся, что сказать. Быстро повернувшись, он поспешил в дом.

Терри вновь заняла свое место в дальнем конце крыльца. Вскоре вышел Джорджи и следом за ним Теодор. Теодор сердито пробурчал:

— Он и близко к тому месту не подходил.

У Джорджи было очень хитрое выражение лица, глаза насмешливо улыбались. После нескольких минут молчания, которые показались Митчу невыносимо долгими, Джорджи переступил с ноги на ногу и сказал:

— Мне нужно… это… в туалет.

— Прогуляйся с ним, — сказал Теодор Митчу.

— Сам с ним гуляй, — фыркнул тот.

— Да за ним же следить нужно, — начал злиться Теодор.

Джорджи, пробормотав, что ему няньки не нужны, быстро спустился с крыльца. Теодор хотел было последовать за ним, но передумал. Он увидел неподалеку Билли Джин — она чертила носком туфли круги в пыли — и пошел к ней.

— Вы оба оставайтесь тут, — бросил он через плечо.

Митч подошел к Терри, сел рядом.

— Я просто не могу этого вынести, — пожаловалась она. — Сидеть и ничего не делать.

— Я понимаю.

— Моя машина вот в этом сарае. Не могли бы мы хотя бы попытаться…

— Ключ в кармане у Флойда.

— Но ведь можно как-то соединить проводки напрямую — так делают, когда крадут машины.

— Я не умею. Если бы у меня было часа два, может, я и сообразил бы. Но мы не успеем и подойти к сараю, как Теодор на нас набросится.

— А знаешь, от тебя не так уж много проку. — У нее на глазах выступили слезы.

— Слушай, мне страшно не меньше, чем тебе. — Он пристально взглянул на нее. — Эй, ты это брось. Я не знаю, что делать, когда девушки плачут.

— Я не плачу. — Вытерев глаза, Терри тихо проговорила: — Будь оно все проклято. Я не хочу, чтобы меня убили, Митч. Я хочу жить. О господи, я хочу выйти замуж, нарожать детей и жить где-нибудь в маленьком городке с мужем, который каждый день возвращается домой в пять тридцать, по воскресеньям стрижет газон и время от времени говорит мне, какая я красивая.

Митч смущенно сказал:

— Ну, это не очень большие запросы.

— Да, — кивнула она, — не очень. Черт возьми, умереть — это несправедливо! — Она зло откинула голову назад. Митч смотрел на нее с нежностью.