Американская история

— Я только что прокрутил ее заново. По-моему, этот сукин сын говорил серьезно. Обычно в таких случаях зовут полицию и ФБР, а они советуют следовать инструкциям и заплатить выкуп. Считается, что больше шансов получить похищенного человека назад живым, если отдашь деньги и не будешь раскачивать лодку.

— Раскачивать лодку, — изумленно пробормотал Адамс. — Боже мой, лодка-то уже утонула.

Оукли не обратил на него внимания и сказал Ороско:

— У меня такое ощущение, что следующим вашим словом будет «но».

— Да. Она сказала, что один из них хочет убить ее, чтобы она не смогла их опознать. Означает ли это, что она видела все их лица? Или же они завязали ей глаза, но кто-то хочет еще подстраховаться? Она слышала их голоса.

— А какая разница? — спросила Луиза.

— Разница может быть очень большой, — усмехнулся Диего. — Если ее держат с завязанными глазами и она не видела их лиц, то, может быть, они действительно собираются ее отпустить, когда все кончится. А вот если ей даже не удосужились закрыть глаза, тогда совсем другое дело…

Оукли покачал головой.

— Вероятно, нам придется принимать решение без учета этого фактора. Что с телефоном — удастся ли проследить, откуда они звонят?

— Может быть… может быть, — задумчиво проговорил Ороско. — Утром я этим займусь. С компьютерными коммутаторами иногда удается засечь звонок очень быстро. Я приготовлю людей, они начнут действовать по сигналу. Больше я ничего не знаю. Относительно выкупа решайте сами. Скажу одно: будь это моя дочь, я бы не стал рисковать, как Коннистон. Надо играть по правилам, независимо от того, сообщим мы полицейским или нет. Они-то наверняка посоветуют играть по правилам.

— Вы имеете в виду заплатить выкуп? — уточнила Луиза.

— Вот именно. Заплатить выкуп.

— Вы все забываете одну вещь, — резко проговорила Луиза.

Ее тон заставил Оукли насторожиться. Луиза посмотрела на Фрэнки Адамса, на Диего Ороско, потом на него.

— Никто из вас не имеет права решать, как поступить с деньгами Эрла. Эти деньги принадлежат Терри и мне. Мы его наследницы.

Оукли зло сузил глаза.

— Вы хотите сказать, что выкуп платить не согласны?

— Я хочу сказать, что, может быть, Эрл был прав. Может быть, действительно лучше запугать их, а не платить им деньги.

— Иными словами, — пробормотал Оукли, — для вас Терри не стоит полмиллиона долларов.

— У вас это звучит совсем иначе. Вы же знаете, что для меня вопрос не в деньгах. Вполне может получиться, что мы и выкуп заплатим, и потеряем Терри и деньги.

Оукли вскочил на ноги, отшвырнул кресло.

— Даже не думайте об этом, Луиза.

— Вы мне угрожаете? — спросила она.

— Да, если угодно. Позвольте напомнить вам, что преступник не может владеть имуществом, полученным в результате преступления. Если вас признают соучастницей в убийстве вашего мужа, вы не унаследуете ни цента — независимо от того, будет жива Терри или нет.

У нее расширились глаза.

— Признают соучастницей?.. Неужели вы говорите серьезно!

— А вы подумайте. Ловкий обвинитель сможет убедить присяжных. Молодая жена старого миллионера, дружок жены — они сговорились убить старика и жить потом на его миллионы. Нравится?

— Но ведь не было ничего подобного. — Ее лицо стало малиновым, она опустила глаза. — Как вы обо мне думаете!

— Поймите меня правильно, — усмехнулся Оукли. — Я лишь хочу подчеркнуть: если обстоятельства смерти Эрла станут известны, газеты ухватятся за эту историю, и на первом месте будет классическая версия, которую я только что привел. Вас вываляют в грязи. Вы этого хотите? Или предпочтете все же, чтобы ничего не попало в печать? Что лучше: отвечать на каверзные вопросы обвинителя в зале суда или тихонько поговорить со скучающим чиновником в его кабинете? Да, черт возьми, можно сказать, что я вам угрожаю!

Она долго смотрела на него и молчала, потом, взглянув мельком на Адамса и Ороско, неуверенно проговорила:

— Шантаж — это серьезное преступление, Карл.

— От десяти до двадцати лет, — сухо заметил Фрэнки Адамс.

Оукли покачал головой.

— Разве я вымогаю у вас деньги? Что за глупости? Я хочу спасти Терри и считаю, что для этого нужно заплатить выкуп. И я использую единственное оружие, которое у меня есть.

— Пожалуй, выбора у меня нет, — прошептала Луиза.

— Значит, вы согласны на выкуп?

— Если вы считаете, что так лучше.

Раздался насмешливый голос Ороско:

— Это ваше оружие, Карл, о котором вы говорите, на мой взгляд, выглядит как палка, которой бьют мертвых лошадей. Все произошло слишком быстро, и до вас еще не дошло: кто будет разговаривать с похитителем, когда он опять позвонит? Ведь Коннистона нет в живых. Вряд ли преступник будет вести переговоры с кем-то другим.

— Ему и не придется, — заявил Оукли.

— Вы собираетесь воскресить Эрла? — зло прошептала Луиза.

— В некотором смысле. Утром Эрл Коннистон позвонит президенту банка и договорится, что я заеду за деньгами. И позже, когда позвонит похититель, ему ответит Эрл Коннистон.

Скользнув взглядом по изумленному лицу Луизы, Оукли повернулся к Фрэнки Адамсу, который уже начал кое-что понимать, и сухо произнес: