Американская королева (ЛП)

Эш послал ко мне Эмбри. Эш послал ко мне Эмбри, хотя они трахались вплоть до того момента. Как жестоко это было по отношению к Эмбри? Словно Эмбри был достаточно хорош, чтобы тайно трахаться, — по крайней мере, до тех пор, пока не появится подходящая для траханья женщина, а потом он больше не нужен? Я никогда не думала об Эше, как о гомофобе, столь же жестоком, когда дело доходит до спальни. Но сейчас я чувствую праведное чувство гнева за Эмбри. Многие годы они были вместе, и Эш просто отбросил его в сторону из-за Дженни. А потом подобрал его и снова отбросил в сторону из-за меня.

Неудивительно, что Эмбри страдал. Эш был жесток с ним. Непростительно пренебрежителен.

И пока я выполняю все обязанности, которые должна была (источала обаяние, болтала и почти рассеянно собирала пикантные новости и сплетни для Эша), постепенно прихожу к решению противостоять ему. Всей этой тщательно сформулированной не-лжи, его жестокости к Эмбри, к нам троим.

Той хрени, которая за этим последует.

ГЛАВА 25

Эш так и не возвращается к окончанию ужина. Мы с Эмбри официально со всеми прощаемся и извиняемся за отсутствие Эша, хотя понятия не имеем о том, где он, черт возьми, находится. В моем нынешнем настроении это делало меня намного злее, чем обычно; я настолько зла, что я едва кивнула Люку, когда он сообщил, что Абилин и президент уже вернулись в отель, и я поеду туда одна.

А когда я добираюсь до отеля, Люк произносит:

— Президент попросил вас забрать вещи из своего номера и присоединиться к нему в его номере.

Я останавливаюсь прямо в вестибюле и смотрю на гигантского мужчину из Канады.

— А что, если сегодня вечером я не хочу спать в его номере?

Люку, кажется, становится неудобно.

— Я так понимаю, что они с Мерлином обеспокоены, что вы станете мишенью для Мелваса. Они оба почувствуют себя лучше, когда вы будете находиться в номере президента.

— А моя кузина? Если Мелвас решит ворваться в мой номер (чего не произойдет), то он найдет ее там. Нормально ли оставлять там ее, а не меня?

Агент выглядит так, будто не хотел бы поддерживать этот разговор, и я вздыхаю, жалея его. Это не его вина, что Эш, одержимый на контроле мудак, а мне захотелось противостоять ему.

— Ладно, ладно. Я соберу вещи.

Я поднимаюсь в номер и открываю дверь. Абилин, сидящая на кровати, вскакивает так быстро, будто ее пронзает электрическим током.

— Грир! — говорит она чересчур радушным голосом. — Ты вернулась.

Я бросаю на нее недоуменный взгляд, а она одаривает меня улыбкой во весь рот (той, которой научилась, наблюдая, как герцогиня Кембриджская путешествовала по Содружеству на каблуках с ребенком на руках).

— Эш хочет, чтобы я сменила номер, — говорю я немного раздраженно и начинаю бросать вещи в свой чемодан.

Она садится на кровать.

— Он, хм, сказал, почему?

— Что-то о безопасности и Мелвасе, но причина не имеет значения, потому что это грубо, просто приказывать людям, словно их желания не имеют значения. — Я закрываю рот, понимая, что опасно близка к визгу или крику, а в этом случае могу случайно выплеснуть информацию о Эмбри и Эше, и о нашем грязном «трахающемся» треугольнике.

— Ох, тогда это просто из соображений безопасности? Это — мелочи.

Она так странно говорит, и часть меня думает, что следует спросить ее о том, что произошло, что следует сесть рядом, обнять за плечи и уговорить ее открыться. Это не заняло бы много времени, потому что Аби открытый человек. Все, что ей нужно, — это самое малюсенькое приглашение в виде внимания, и вот она уже плачет на ваших коленях, как какой-то эмоциональный вампир.

Но прямо сейчас я сама стала эмоциональным вампиром, и мне нужно «пустить кровь» Эшу, лишь тогда смогу остыть. Я захлопываю свой чемодан.

— Увидимся утром, Аби.

— Точно, — тихо говорит она. — Утром.

Люк придерживает мне дверь, и я машу кузине на прощание и выкатываю чемодан в коридор. Люк, не спрашивая, выхватывает чемодан у меня и поднимает его так же легко, как я поднимала пакет с хлебом.

— Вот сюда, — произносит он, и мы идем по коридору к лифту, поднимаемся на следующий этаж, где находится номер Эша.

Пройдя мимо легионов агентов секретной службы, Люк достает отельную карточку-ключ, чтобы войти в номер президента, а затем, когда мы оказываемся внутри, сбегает с моим чемоданом. Я же направляюсь прямо к большому креслу, где сидит Эш. Мое вечернее платье колышется и блестит в золотом свете нижнего уровня комнаты.

Я уже в полной готовности задеть его за живое, но замечаю, какой он уставший. Снятый пиджак, небрежно брошен на кровать, галстук-бабочка развязан и болтается на шее. Эш вертел стаканом со скотчем, и что-то в цвете его щек говорило, что это не первая порция. А усталость на его лице такая глубокая, так глубоко выгравирована, что я не могу пересилить себя и усугубить ее, что вызывает мое раздражение. Как он посмел устать, когда мне нужно, чтобы он был сильным? Когда мне нужно, чтобы он был достаточно спокоен, чтобы выдержать бурю, и мне хотелось кричать о происходящем?

Эш смотрит на меня, его зеленые глаза кажутся практически жидкими от усталости.