Американская трагедия

The waiter put down Clyde's glass of Rhine wine and seltzer beside him and, interested and intense and troubled and fascinated by all that he heard, he picked it up, tasted it and, finding it mild and rather pleasing, drank it all down at once.	Официант поставил перед Клайдом бокал рейнвейна с сельтерской. Глубоко взволнованный, заинтересованный, восхищенный всем слышанным, Клайд поднял бокал, пригубил вино, нашел, что оно нежно и приятно, и залпом выпил.
And yet so wrought up were his thoughts that he scarcely realized then that he had drunk it.	Он был так занят своими мыслями, что сам не заметил, как это получилось.
"Good for you," observed Kinsella, in a most cordial tone.	- Молодчина, - сказал Кинселла самым дружеским тоном.
"You must like that stuff."	- Эта штука тебе понравится.
"Oh, it's not so bad," said Clyde.	- Да, это совсем неплохо, - ответил Клайд.
And Hegglund, seeing how swiftly it had gone, and feeling that Clyde, new to this world and green, needed to be cheered and strengthened, called to the waiter:	А Хегленд, видя, как быстро идет дело, и понимая, что Клайд - совсем еще новичок в этой компании и нуждается в поддержке и одобрении, подозвал официанта:
"Here Jerry!	- Послушай, Джерри!
One more of these, and make it a big one," he whispered behind his hand.	- И прибавил так, чтобы не слышал Клайд: - Того же самого, да побольше...
And so the dinner proceeded.	Ужин продолжался.
And it was nearly eleven before they had exhausted the various matters of interest to them - stories of past affairs, past jobs, past feats of daring.	Было уже около одиннадцати часов, когда они наконец исчерпали все интересные темы -рассказы о прежних приключениях, о прежней работе, о разных ловких и дерзких проделках.
And by then Clyde had had considerable time to meditate on all of these youths - and he was inclined to think that he was not nearly as green as they thought, or if so, at least shrewder than most of them -of a better mentality, really.	У Клайда было достаточно времени поразмыслить над всем этим, и теперь он склонен был думать, что сам он вовсе не такой уж желторотый, как кажется его приятелям. А если даже и так... Зато он хитрее большинства из них, умнее...
For who were they and what were their ambitions?	Кто они такие и к чему стремятся?
Hegglund, as he could see, was vain and noisy and foolish - a person who could be taken in and conciliated by a little flattery.	Хегленд, как стало ясно Клайду, тщеславен, глуповат, криклив, и его легко подкупить пустячной лестью.
And Higby and Kinsella, interesting and attractive boys both, were still vain of things he could not be proud of - Higby of knowing a little something about automobiles - he had an uncle in the business -Kinsella of gambling, rolling dice even.	Хигби и Кинселла незаурядные и славные юноши - чванились тем, чем Клайд не стал бы очень гордиться: Хигби хвастал, что понимает кое-что в автомобилях (его дядя имел какое-то отношение к этому делу), а Кинселла - умением играть в карты и даже в кости.
And as for Ratterer and Shiel, he could see and had noticed for some time, that they were content with the bell-hop business - just continuing in that and nothing more - a thing which he could not believe, even now, would interest him forever.	А Ретерер и Шил - он еще раньше заметил это -были вполне довольны своей работой в отеле, готовы были заниматься ею и впредь и ни о чем другом не мечтали. А Клайд уже теперь не мог себе представить, чтобы должность рассыльного осталась пределом всех его желаний.