Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга I

Сложно сказать, был ли Дюпри действительно болен до такой степени, как попытался это изобразить на следующий день, или же перед нами обычная адвокатская «заготовка», призванная повысить градус драматизма и вызвать у членов жюри присяжных симпатию к адвокату. Ведь все мы прекрасно понимаем, что симпатия к человеку часто переносится на то, что он говорит и делает. Если адвокат Юджин Дюпри во имя торжества Справедливости и Закона превозмогает телесную боль — значит он хороший человек, а хороший человек всегда говорит правильные вещи и не ошибается, ведь так?

Утром 29 октября в здании окружного суда Сан-Франциско приключился настоящий аншлаг. Желающие попасть на заседание стеной стояли на подходе к зданию и в его коридорах, часть людей умудрилась проникнуть в зал до того, как официально в него разрешили входить. Эти люди, очевидно, располагали приглашениями влиятельных персон, а потому судебные маршалы не могли воспрепятствовать их проходу. Входя в зал, эти лица не только занимали лучшие места, но и произвольно переставляли кресла. Да-да, не надо смеяться, предприимчивые обыватели забрали кресла, предназначенные для журналистов и иных гостей. В частности, без своих кресел остались 2 гостя судьи Мёрфи [оба этих человека являлись судьями Верховных судов других штатов], что, конечно же, выглядело совершенно возмутительно.

Когда сам судья пробился сквозь толпу к закрытым дверям зала, за которыми следили судебные маршалы, он подвергся весьма грубому физическому воздействию. Маршалы приоткрыли немного дверь и толпа попыталась ворваться в зал вместе с Мёрфи. Последний оказался вынужден защищать вход вместе с маршалами. Повернувшись к толпе, судья принялся колотить по головам ближайших к нему людей стопкой книг, которую держал в руках. Лишь кое-как отбившись от напиравшей толпы, судья наконец смог пройти к своему месту. Узнав, что его гости остались без кресел, Мёрфи распорядился принести два стула, которые поставил рядом со своим местом — там высокопоставленные судейские чины и просидели весь день.

Но приключивщееся с судьёй Мёрфи можно считать милым недоразумением по сравнению с тем, что утром 29 октября выпало на долю члена жюри присяжных по фамилии Зейберлих (Seiberlich). Тот пробирался через толпу в коридоре и в какой-то момент ему на шею попал канат, натянутый судебными маршалами для регулированя потока людей. Толпа настолько сильно давила в спину Зейберлиха, что канат едва того не задушил. Когда присяжного заседателя в полубесчуственном состоянии судебные маршалы втащили в зал, на его шее просматривался след от сдавления. Зейберлих до такой степени был напуган и возмущён происходившим в здании суда, что заявил судье о своём нежелании являться в суд, если только ему не будет предоставлен спокойный и безопасный проход по пустому коридору.

Впрочем, судья Мёрфи и сам был разъярён ажиотажной обстановкой, сложившейся вокруг судебного процесса. Он начал заседание с жёсткой критики как службы судебных маршалов, так и службы окружного шерифа и полиции. Он распорядился в ближайшие часы — ещё до обеденного перерыва — вызвать в суд не менее 12 патрульных в форме и очистить здание от зевак. Также судья потребовал обеспечить порядок перед зданием суда и в самом здании вплоть до окончания процесса.

Постепенно страсти улеглись и главный адвокат Дикинсон получил возможность закончить свою речь, которую он не успел завершить накануне. Дикинсон, впрочем, ничего умного не сказал, что следует признать до некоторой степени ожидаемым. Он лишь несколько раз на разные лады повторил тезис о том, что убийство Бланш Ламонт осуществил не один человек, а двое или даже более. Почему? Ну, потому что осуществить такое убийство в одиночку невозможно. Почему невозможно понять невозможно, уж извините автора за тавтологию!

Дикинсон закончил своё невнятное выступление и на несколько мгновений возникла неопределенность относительно того, что же последует дальше. Адвокат Дюпри отсутствовал и никто не знал, появится ли он вообще, учитывая распространявшиеся ранее слухи о его неспособности передвигаться. Но… двери в зал распахнулись и все увидели кресло с закутанным в плед адвокатом. Кресло несли 4 грузчика, специально нанятые для этого.

Несомненно, явление Юджина Дюпри аудитории являлось заблаговременно подготовленным спектаклем, на это, в частности, указывает синхронизация окончания речи Дикинсона и доставка кресла в зал заседаний. Сложно отделаться от ощущения, что Дюпри ждал оваций присутствовавших зевак — автор не может доказать эту свою уверенность, но интуитивно во всей этой пафосной игре чувствуется нечто искусственное.

Но никто на появление адвоката восторженно не отреагировал. Публика просто наблюдала за тем, что последует далее. Ведь было обещано разоблачение всего обвинения!