Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX—XX столетий. Книга III

То, что убийца ребёнка не совершает с ним половой акт, отнюдь не свидетельствует об отсутствии сексуального мотива. Объяснением такого необычного на первый взгляд поведения может служить сниженная потенция преступника, из-за чего в условиях стресса и непривычной обстановки тот оказывается неспособен удовлетворить испытываемую им половую потребность. Прекрасным примером такого функционального импотента является Андрей Чикатило, рассказавший психологу Бухановскому о том, что даже во время совершения преступлений и переживаемого в те минуты наибольшего возбуждения, его половой орган оставался «вялым» и эякуляции он добивался лишь посредством онанизма.

Вообще же, давно замечено, что сексуальные преступники, использующие нож, либо имеют низкую потенцию, либо вообще импотенты; насильник с хорошей эрекцией предпочитает душить. Это очень интересное наблюдение, подтверждаемое статистикой разных исторических периодов и стран, то есть в данном случае мы имеем дело отнюдь не с национальными, культурными или религиозными особенностями, а с чем-то, что порождается подсознательными установками человека. Фрейд, наверное, сказал бы, что нож – это заменитель пениса для того, у кого «пенис плохо работает», но подобное объяснение выглядит слишком поверхностным и прямолинейным. Автор должен признаться, что не знает строгого научного объяснения отмеченному выше наблюдению [ножи используют сексуальные преступники, у которых имеются проблемы с потенцией], но оно сформулировано оно вовсе не Ракитиным и задолго до дня сегодняшнего.

Основываясь на изложенном выше, действия похитителя и убийцы Дороти Шнайлер с позиций наших сегодняшних знаний о сексуальных преступлениях можно объяснить следующим образом: похититель девочки – это «ситуационный» педофил, увидевший девочку в одиночестве в малонаселенной местности и решивший воспользоваться представившимся случаем для безнаказанного нападения. Скорее всего, он даже и не догадывался, что за его спиной находится мать девочки, увидевшая похищение. Если бы он знал это, то скорее всего отказался бы от столь дерзкого нападения. Этот человек скорее всего женат, либо овдовел, его потенция отчётливо снижалась на протяжении последних месяцев или даже лет, его запросы в интимной сфере неадекватны возможностям, у него явные проблемы при общении со взрослыми женщинами. Они может быть и готовы поддержать его интерес к себе, но ему нечего им предложить. Преступник в какой-то момент сам это понял и потому в качестве объекта посягательства выбрал ребёнка, который не сможет его высмеять, унизить, а кроме того, неспособен себя защитить. Этот человек рассчитывал, что с маленькой беззащитной и бессловесной жертвой сумеет почувствовать себя «настоящим мужчиной», но чуда не случилось – сломанная шарманка не завелась и желанной радости от соития он не испытал. В состоянии крайнего гнева он убил девочку ударами ножа в область сердца. Все последующие действия – отрезание рук, порезы шеи, разбрасывание деталей одежды вдоль ручья – преследовали цель скрыть факт убийства и замаскировать улики. Причём преступник менял план действий по ходу его реализации, очевидно он действовал в состоянии цейтнота. Если это было действительно так, значит, у него имелся дом и семья, где его долгое отсутствие могло привлечь ненужное внимание и вызвать вопросы.

Как видим, современные представления о природе убийств, подобных убийству Дороти Шнайдер, позволяет понять и объяснить действия преступника. Причём последний отнюдь не должен быть явным сумасшедшим, скорее наоборот – этот человек кажется окружающим нормальным и прежде в педофильских наклонностях не был замечен. Конечно, у него могут быть проблемы с алкоголем или с управлением гневом, за его плечами может существовать некий "уголовный бэкграунд", но ничего особенно загадочного или чудовищного в поведении этот мужчины окружающие не замечали.

В 1928 г. эти соображения были неведомы ни Цезарю Скарваде, начальнику полиции Флинта, ни Фрэнку Грину, шерифу округа Джинеси, ни сотням других «законников», занятых охотой на таинственного убийцу маленькой Дороти Шнайдер. Все они искали опасного сумасшедшего, злобного упыря, с клыков которого разве что слюна не капала, и строго говоря, искали совсем не там, где следовало.

Поскольку 13 января расследование ни на йоту не приблизилось к преступнику, Губернатор Мичигана направил во Флинт в качестве руководителя расследования Оскара Кландера (Oscar G. Clander), официально занимавшего в правительстве штата должность Комиссара общественной безопасности (State commissioner of public safety). Кландер был наделён чрезвычайными полномочиями и получил право действовать от имени Губернатора. Назначение этого человека было призвано устранить любые межведомственные препоны и заставить различные учреждения и ведомства работать координированно.