Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX—XX столетий. Книга III

Шериф – да и не он один, судя по всему! – являлся врагом эмансипации, очень модного тогда движения за всевозможные права женщин. Во времена Советского Союза эмансипация рассматривалась как безусловно доброе и полезное дело, которое призвано было полностью уравнять права женщин с мужскими во всех областях жизни. Коммунистическая идеология – как, впрочем, и всякая прочая левацкая – делал упор на реализацию фундаментальных прав, а именно – права на труд, на отдых, избирать и быть избранным. Однако в реальной жизни вся эта политическая демагогия вырождалось в нечто совсем иное – в право курить, как это делают мужчины, пить виски, пренебрежение институтом брака и супружеской верностью и т. п. Разумеется, вся эта борьбы была направлена против авторитета Церкви, поскольку сложившиеся в обществе межгендерные отношения в значительной степени формировались под воздействием христианской традиции. Большую роль в женском движении по всему миру играли лесбиянки разной степени откровенности – они задавали движению эмансипации довольно явный анти-«мужской» оттенок, противопоставляя себя мужчинам даже там, где это совсем не требовали задачи достижения равноправия. Неудивительно, что многих мужчин, особенно религиозных и консервативных взглядов, весь этот «женский движ» и сопутствовавшая ему трескотня чрезвычайно раздражали.

С согласия коронера Брасси шериф распорядился выставить труп для всеобщего обозрения в офисе коронера и пригласить посмотреть на него представителей местных женских организаций. Дежурный офицер службы шерифа обзвонил все группы феминисток в округе и предложил им направить во Флинт своих уполномоченных для встречи с шерифом и осмотра трупа убитой девочки. На протяжении часа – с 22:30 до 23:30 – в офис коронера съезжались женщины, их встречал шериф Фрэнк Грин и произносил краткую речь, в которой сообщал об убийстве маленькой Дороти Шнайдер и напоминал об ответственности матерей за здоровье и безопасность детей, после чего делал суровый вывод – чем больше женщины будут слоняться вне дома, тем больше риск того, что с детьми случится беда. Далее шериф с суровым видом констатировал, что женщины слишком сентиментальны и слабодушны, а потому склонны жалеть разного рода недостойных негодяев. Они требуют подобного милосердия от Закона, а это недопустимо! После этого краткого, но строгого наставления женщин препровождали в морг, где демонстрировали труп девочки в том виде, в каком он был найден менее часа назад на дне оврага – мокрый, нагой, с отчлененными руками, уложенными подле торса.

Зрелище, конечно же, было жестоким, многие женщины от неожиданности увиденного падали в обморок, но шериф именно на такой эффект и рассчитывал. По-видимому, он всерьёз считал, что устроенная демонстрация явится отличным лекарством от дурмана феминизма.

Воистину, и тамада весёлый, и конкурсы интересные…

На следующий день появились заметки об устроенном шерифом Грином шоу. В целом журналисты высокого оценили задумку и назвали произошедшее «суровым и предметным уроком» («grim object lesson»). Автор не видит смысла комментировать этот эпизод, полагая, что читатель всё поймёт правильно и расставить нужные акценты.

13 января – на следующий день после похищения и убийства маленькой Дороти – появились подозреваемые. В полицию Флинта позвонил врач из больницы «Hurley hospital», сообщивший о поступлении накануне вечером пациента в запачканной кровью одежде. Больному был поставлен диагноз воспаление лёгких, он где-то сильно переохладился, хотя и без обморожений.

Быстрая проверка показала, что этот человек работал до недавнего времени на бойне, но был уволен за прогул. Это был алкоголик, страдавший запоями, последнюю неделю он пил на дому, а в больницу попал потому, что выйдя во двор, упал на холодную землю и уснул. Его быстро отыскали, внесли в дом, но процесс, что называется, уже пошёл… Физическое состояние его было таково, что он никак не мог во второй половине дня 12 января похитить Дороти Шнайдер. На протяжении дня его видели разные люди и хотя строгого alibi с привязкой по месту и времени до минут он не имел, казалось довольно очевидным, что этот человек к похищению маленькой девочки совершенно непричастен.

Буквально в то же самое время полиция Флинта получила сообщение о некоем душевнобольном, прежде задерживавшимся за попытку увести от дома 6-летнюю девочку. Сам он настаивал на том, что не желал девочке зла, а напротив, хотел спасти от нападавших птиц. Он пробыл в клинике душевных болезней полгода и был выпущен, как не представляющий опасность для окружающих. Мужчина владел седаном светло-голубого цвета.