Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга IV

Тогда адвокаты обратились к судье с жалобой на действия солиситора Дорси, скрывшего от них существенную информацию по делу, и потребовали предоставить возможность для ознакомления с показаниями свидетеля Мэтьюса. Судье Роану пришлось объявить перерыв и обязать обвинение передать защите все затребованные ею материалы. После ознакомления с ними и копирования, адвокаты вернулись в зал и заседание продолжилось.

Нельзя не признать того, что действия защиты были совершенно оправданы, поскольку сторона обвинения обязана до суда предоставить обвиняемому и его представителям весь собранный в рамках расследования материал. Более того, ознакомление с этим материалом должно фиксироваться специальной распиской обвиняемого. Никаких резонов умышленно скрывать показания вагоновожатого солиситор Дорси не имел — во-первых, это грубое нарушение процессуальных норм, а во-вторых, подобное сокрытие выглядело совершенно бессмысленным ввиду того, что Мэтьюс ничего опасного для Лео Франка не говорил [скорее наоборот]. Описанный выше инцидент явился следствием какой-то технической ошибки — в этом можно практически не сомневаться. Но острая реакция адвокатов управляющего фабрикой весьма показательна, поскольку выразительно иллюстрирует ту крайне нервную и полную взаимного недоверия обстановку, что царила тогда в зале суда.

Излагать ход судебного процесса в хронологическом порядке вряд ли нужно в силу нескольких немаловажных причин. Во-первых, подавляющая часть аргументов «pro-» и «contra-» довольно детально рассмотрены выше и их повтор очевидно избыточен. Во-вторых, ход процесса можно охарактеризовать как равномерно напряженный, без каких-либо очевидных срывов, проколов или неожиданных сюрпризов, переворачивающих картину с ног на голову. В силу указанной равномерности очень сложно понять в какой момент какая из сторон брала верх, а когда проигрывала. В-третьих, «фактура» этого суда известна очень хорошо — изданы все свидетельские показания, звучавшие в зале суда, в открытом доступе находятся репортажи журналистов, следивших за ходом процесса — и детально воспроизводить этот массив информации просто немыслимо ввиду его огромной величины.

Представители сторон в судебном процессе над Лео Франком, открывшимся в конце июля 1913 г. в Атланте. Слева: Рубен Арнольд, один из двух главных защитников обвиняемого; в центре: председательствовавший на процессе судья Леонард Роан; справа: генеральный солиситор округа Фултон Хьюг Дорси, руководивший обвинением.

Но нам всё же следует каким-то образом систематизировать ход процесса, дабы лучше понять, почему его исход оказался таким, каким оказался, а не иным. Для этого максимально коротко повторим те узловые тезисы, на которые опирались стороны обвинения и защиты, и посмотрим, насколько удачно эти тезисы удалось отстоять.

Итак, обвинение считало, что вина Лео Макса Франка доказывается следующим:

1) Показаниями Джима Конли, выступившего в роли соучастника преступления и сделавшего соответствующее признание 28 мая 1913 года.

2) Показаниями Минолы МакНайт, сообщившей 3 июня 1913 г. о напряжении, возникшем в отношениях Лео Франка с его супругой Люсиль в конце апреля. По мнению следствия это напряжение явилось следствием признания Франком своей вины в убийстве девочки. Объяснение супругов произошло вечером 26 апреля, после чего Люсиль отказалась ложиться в одну кровать с мужем, а Лео перед сном напился виски.

3) Показаниями Монтин Стоувер, обнаружившей кабинет Лео Франка пустым в интервале 12:05–12:10 26 апреля, то есть в то самое время, когда Мэри Фэйхан была убита, а управляющий по его собственным словам находился на рабочем месте.

4) Показаниями полицейских, наблюдавших поведение Лео Франка утром 27 апреля и странности опознания им тела Мэри Фэйган.

5) Показаниями Далтона (C. B. Dalton), из которых следовало, что в кабинете Лео Франка бывали женщины, не связанные с управляющим по работе. Свидетель утверждал, что несколько раз бывал в кабинете Франка и всякий раз там присутствовала 1 или 2 женщины. Хотя Далтон не утверждал прямо, что Франк на своём рабочем месте принимал проституток, общий смысл показаний свидетеля сводился именно к этому. По версии обвинения, Далтон приходил к Лео Франку в субботу 26 апреля и его видел Джим Конли. По версии правоохранительных органов это свидетельствовало об игривом настроении управляющего фабрикой, который рассчитывал в тот день развлечься. И Мэри Фэйган явилась жертвой этого самого «игривого настроения».

6) Результатами судебно-медицинской экспертизы, доказавшей, что смерть Мэри Фэйхан последовала спустя не более получаса после завтрака девочки, то есть до 12:15 [самое позднее — до 12:30] 26 апреля.

7) Тем, что Мэри Фэйхан вошла в здание карандашной фабрики сразу после 12 часов дня 26 апреля, но из него не вышла.

Далтон явился одним из самых «мутных» персонажей в расследовании убийства Мэри Фэйхан. Он не работал на карандашной фабрике и по версии обвинения был связан с Лео Франком через знакомых женщин.