Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга IV

Имеет смысл, пожалуй, сказать несколько слов о дальнейшей судьбе некоторых из героев этого повествования, к сожалению, не слишком весёлого.

Джим Конли благополучно вышел на свободу в 1914 году и более внимания к себе не привлекал. Он умер в 1947 г. [по другим данным — в 1960 г.], унеся с собою правду о скрытой подноготной расследования солиситора Дорси.

Судья Леонард Стрикланд Роан, сначала приговоривший Лео Макса Франка к смерти, а затем отклонивший апелляцию на этот приговор, умер от онкологического заболевания весной 1915 г., раньше осужденного им человека.

Солиситор Дорси, не блиставший никакими особенными успехами до «дела Лео Франка», после 1913 г. пережил головокружительный рост популярности и связанный с этим скачок своей политической карьеры. С июня 1917 г. по июнь 1921 г. он занимал пост Губернатора штата Джорджия, дважды выиграв выборы [в начале XX столетия срок полномочий губернатора равнялся 2 годам].

Некоторые из действующих лиц «дела Лео Франка» (слева направо): Джим Конли, судья Леонард Стрикланд Роан, тот самый, что сначала вынес приговор Франку, а затем отклонил апелляцию на этот приговор; Люсиль Селиг Франк.

Своим политическим успехом он был обязан именно проведенному расследованию убийства Мэри Фэйхан. В последующем он занимал различные высокие должности в судебной системе штата и оставался весьма активен до самой смерти в июне 1948 года.

Нельзя не упомянуть о довольно необычных обстоятельствах последующей жизни Люсиль Селиг Франк. Женщина умерла в апреле 1957 г., так и не выйдя повторно замуж. В 1954 г. она оформила завещание, в котором высказала пожелание быть кремированной, причём прах её надлежало развеять, дабы места захоронения не существовало в принципе. В завещании были упомянуты некоторые ценные вещи, которые надлежало передать родным и близким. Воля Люсиль была выполнена.

Однако ряд некоторых важных вещей, которые несомненно имелись в распоряжении Люсиль, в завещании не были упомянуты и судьба их осталась неизвестна. Вещи эти имели и имеют поныне большой интерес для историков и исследователей «дела Лео Франка», а кроме того, они несомненно обладали большой символической ценностью в глазах самой Люсиль. Совершенно невозможно представить их случайную утрату, с большой вероятностью они должны были храниться даже не по месту проживания вдовы, а в банковской ячейке вместе с её финансовыми документами и драгоценностями. Тем необычнее выглядит их необъяснимое отсутствие в её вещах.

О чём идёт речь?

Пропало обручальное кольцо, которое Лео Франк снял со своего пальца за несколько минут до смерти и попросил передать Люсиль. Женщина получила эта кольцо и в последующие годы неоднократно показывала его близким.

Пропал альбом со свадебными фотографиями Люсиль и Лео. Несомненно, такой артефакт представлял ты огромный интерес для историков и нет никаких сомнений в его существовании. Тем не менее, судьба альбома неизвестна.

Исчезла переписка супругов, которая велась особенно активно после ареста Лео. Известно, что Люсиль и Лео написали друг другу сотни писем, сам же Франк говорил, что пишет жене практически ежедневно. Письма, которые он получал от Люсиль, были возвращены ей администрацией тюремной фермы после смерти мужа. Таким образом, всё это эпистолярное наследие должно было сосредоточиться в руках вдовы, однако… его нет.

Это тем более подозрительно, что большое количество других писем Лео Франка, адресованных его родителям, родственникам, соученикам по университету и т. д. сохранялись на протяжении многих десятилетий как истинные раритеты, как эхо исторических событий, если угодно.

Письмо Лео Франка матери, датированное 4 августа 1915 г.

Есть предположение, согласно которому Люсиль Селиг умышленно уничтожила упомянутые выше артефакты. Иное предположить сложно, поскольку если бы имела место их случайная утрата, скажем, по причине кражи, то это не осталась бы незамеченным самой Люсиль и стало бы известно близким. Но почему вдова могла решиться на уничтожение вещей, имевших большое символическое значение и очень ценных с точки зрения сохранения исторической памяти? Тут каждый вправе строить догадки самостоятельно.

Нельзя не упомянуть и о некоторых других событиях, представляющих безусловный интерес.

Прежде всего, нельзя пройти мимо истории Алонзо Манна, того самого подростка-посыльного, что в суде давал показания в пользу обвиняемого в качестве свидетеля защиты. Текст его выступления в своём месте был приведён безо всяких изъятий [на стр. 418–420 настоящей книги] — из него видно, что юноша покинул карандашную фабрику в половине двенадцатого и по существу дела ничего сказать не смог.