Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга IV

Однако по прошествии многих лет — в 1982 году — смертельно больной Алонзо неожиданно сделал сенсационное заявление, из которого следовало, что он стал фактически свидетелем совершения преступления. По его словам, 26 апреля около полудня он находился в холле 1-го этажа здания фабрики, когда мимо него прошёл Джим Конли с… трупом девочки на плече! По прошествии почти 69 лет Алонзо пригласил журналистов в здание фабрики и воспроизвёл ситуацию «на месте», фотография, на которой он стоит с указующей тростью в руках, стала широко известна.

Конли, разумеется, видел Алонзо и предупредил, чтобы тот не проболтался, пригрозив убийством. Подросток прибежал к маме, рассказал ей и мудрая женщина велела сыну «забыть об увиденном» и никогда никому не рассказывать. Юный Алонзо прислушался к материнскому приказу и прошли десятилетия, прежде чем он осмелился выйти из тени и расставить все точки над «i».

Рассказ Алонзо Манна о Джиме Конли, бегавшем с трупом наперевес по 1-му этажу, выглядит совершенно недостоверным и всякий, прочитавший внимательно даже этот очерк — не говоря уже о подлинных следственных и судебных материалах — без труда увидит и докажет вымысел псевдо-свидетеля.

Место упокоения Лео Макса Франка на семейном участке на кладбище «Маунт-Кармел» (Mount Carmel) в Нью-Йорке.

Приведём навскидку несколько тезисов, дабы читатель понял мысль автора и при желании продолжил её самостоятельно:

— Если бы Алонзо Манн действительно стал свидетелем убийства Мэри Фэйхан чернокожим рабочим, то с большой вероятностью он сам был бы убит или — как минимум! — подвергся бы нападению с целью убийства. В штате Джорджия в начале XX века любой чернокожий убийца понимал, что для него быть застигнутым в момент совершения преступления равносильно немедленному линчеванию — его даже до полиции не успеют довезти, неравнодушные граждане разорвут на части раньше. Для чернокожего преступника отпустить запуганного свидетеля живым равносильно тому, чтобы сунуть голову в петлю. Уже одно это обстоятельство придаёт повествованию Алонзо Манна внутреннюю недостоверность.

— Фантастичным выглядит рассказ Алонзо о том, что Конли спустился с телом девочки в подвал по узкой лестнице, находившейся подле лифта. Подобный спуск по почти вертикальной лестнице без перил, похожей на трап, с самого начался расценивался как невозможный [именно по этой причине полицейские заподозрили использование преступником лифта, либо внесение тела с улицы через заднюю дверь].

— Мама 14-летнего Алонзо якобы испугалась за его судьбу и запретила кому-либо говорить об увиденном, однако страх почему-то не побудил женщину добиться немедленного увольнения сына с работы, где он мог любую минуту встретиться с угрожавшим ему негром. Алонзо как ни в чём ни бывало ходил на работу 29 апреля, 30 апреля и 1 мая, рискуя всякий раз попасться на глаза страшному преступнику. Джим Конли, напомним, был взят под стражу лишь 1 мая, после того, как был замечен за стиркой окровавленной рубашки в одном из фабричных помещений. Согласитесь, одно с другим как-то не очень сочетается, верно? Либо мама боится за судьбу сына и стремится исключить всякий его контакт с преступником, либо мама ничего не боится и, по-видимому, ничего не знает.

— Манны были бедны, юный Алонзо не посещал школу, а работал посыльным, подросток воспитывался одной только матерью. Семья очень нуждалась в деньгах и, учитывая то, что за помощь расследованию были обещаны значительные денежные премии, невозможно поверить в то, чтобы мать Алонзо предпочла хранить секрет сына, вместо того, чтобы обратить его в звонкую монету. Эти деньги очень помогли бы Алонзо получить образование и обеспечили бы неплохой жизненный старт. Кто-то действительно верит в то, что матушка подростка пренебрегла бы возможностью получить без особого напряжения несколько тысяч долларов, если бы только такой шанс действительно ей представился?

— Испуг мамы Алонзо Манна, как впрочем, и его собственный, выглядит несколько преувеличенным. Джим Конли в реалиях того времени — это обычный гопарь, люмпен, человеческий мусор, только в отличие от обычного люмпена, он был ещё и чернокожим. Разумеется, чернокожие гопники тоже могли быть опасны, они вполне могли иметь ножи и пистолеты и при случае могли убивать белых людей, но… Но сложно представить, чтобы они могли запугивать белых людей на территории Джорджии долго и безнаказанно. Мама Алонзо, разумеется, знала, как работает с чернокожими преступниками полиция и если бы только Конли действительно представлял хоть малейшую угрозу сыну, то по заявлению матери его убрали бы с улицы безоговорочно и надолго. Не следует забывать, что в начале XX столетия Джорджия являлась штатом победившей сегрегации, на чернокожих преступников там укорот находили мгновенный и строгий.