Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга IV

Детективы попытались проверить утверждения Лорин Джонс и Джеймса Конли, поговорив с их соседями. Ничего толком они узнать не смогли, лишь некая Хэтти Кроуфорд (Hattie Crawford), проживавшая в соседнем доме под № 170, припомнила, что видела Джеймса утром в воскресенье 27 апреля, задумчиво сидящим на пне на заднем дворе. В субботу же она не видела его вообще.

Джеймс Конли имел прежде стычки с Законом. Изучение базы данных Департамента полиции и окружного суда предоставило детективам не лишенную любопытства историю мелких правонарушений Джеймса. 22 июля 1904 года Конли был оштрафован на сумму 1,75$ за нарушение общественного порядка в нетрезвом виде. Через год — 18 июля 1905 года — ситуация повторилась и штраф величиной 1,75$ также повторился. Прошло некоторое время и 5 марта 1906 года Джеймс Конли был оштрафован на 3,75$ за и опять за буйство в состоянии подпития. Следующей осенью — 14 ноября 1906 года — неунывающий негр вновь привлёк к себе внимание полиции и штраф в сумме 3,75$ был повторён. Минул год и 16 октября 1907 года Конли удостоился штрафа покрупнее — уже в 15,75$ — теперь чернокожий ухарь фигурировал в качестве лица, неоднократно нарушавшего закон ранее. Буквально через пару месяцев — 11 декабря 1907 года — «заложивший за воротник» Конли вновь покуролесил в баре и на улице перед баром, в результате чего судья оштрафовал его на 10,75$.

После этого последовал перерыв почти в 5 лет, на протяжении которых Джеймс если и куролесил, то делал это, не привлекая к себе внимание полиции. По-видимому, на него благотворно подействовали продолжительные отношения с женщиной, во всяком случае Джим немного остепенился и на смену весёлым пьянкам с друзьями в барах пришёл тихий бытовой алкоголизм за закрытыми дверями. Но 10 сентября 1912 года Джеймс вновь был задержан полицией и на этот раз приговорён к тюремному сроку на 30 суток, который и отбыл полностью.

У Конли явно имелись проблемы с самоконтролем в состоянии опьянения, что следует признать явлением распространенным весьма широко. Он не производил впечатление «опасного парня» и таковым, по-видимому, не являлся, его можно было сравнить скорее с визжащим поросёнком, нежели разъяренным хряком. Во всяком случае все те драки и дебоши, за которые он попадал в полицию, не влекли серьёзного ущерба и не становились поводом для уголовного преследования. Конли, насколько можно судить по перечню его правонарушений, являлся парнем громогласным и трусоватым, из числа тех, у кого разбег на рубль, а удар на копейку. Тем не менее, кажущаяся несерьёзность Конли в качестве преступника, отнюдь не означала, что он не мог расправиться с 13-летней девочкой. Убийство Мэри казалось непреднамеренным и вспышка гнева вполне годилась в качестве триггера последующей агрессии в отношении девочки.

То, что Конли сообщил неправильный адрес проживания и отрицал собственное присутствие в субботу 26 апреля в здании карандашной фабрики, выглядело подозрительно, но не являлось достаточным основанием для взятия его под стражу. 1 мая — уже после появления на заседании коронерского жюри — Джеймс явился на фабрику, прошёл в мужскую уборную на 2-м этаже и… принялся там стирать свою рубашку. Его поведение показалось другим рабочим до такой степени подозрительным, что они немедленно сообщили о происходившем патрульным полицейским, всё ещё находившимся в здании. Полицейские вошли в уборную, забрали у Конли рубашку и не без удивления обнаружили на ней пятна, весьма похожие на кровавые.

В общем, Джим Конли был задержан и помещён в камеру в здании полицейского департамента Атланты, что следует признать мерой в какой-то степени перестраховочной. 1 мая никто Конли по-прежнему ни в чём не обвинял, поскольку все должностные лица, причастные к расследованию, считали, что убийцей должен быть грамотный человек.

Что же последовало далее?

3 мая местные газеты распространили информацию о том, что некие лица, выдающие себя за детективов частного сыскного агентства Пинкертона, проводят опросы жителей Атланты с неясной целью. Детективы Пинкертона, привлеченные Лео Франком перед самым арестом, действительно работали над этим делом в те дни, но полиция установила, что некие люди выдают себя за частных детективов, не являясь таковыми. Возникло обоснованное подозрение, что мошенники вводят людей в заблуждение, преследуя некие неблаговидные цели, о чём газеты и поспешили известить обывателей.