Американский орёл

— Твой отец — это твой связной, да? — спросил Сэм. — Это он отдаёт тебе приказы. На людях он добропорядочный член Партии. А внутри он кто-то другой.

— Очень хорошо, инспектор. Вы сами до всего додумались.

Чувствуя, как новый значок оттягивает карман, Сэм не нашёлся, что сказать. А, что насчёт острова Пирс, подумал он, стоит ли рассказать ей об острове Пирс и встрече её отца с матросом?

Нет, это будет выглядеть, как дешёвая месть, и никак иначе.

И вновь он произнёс то, во что не мог поверить.

— Значит, уезжаешь к отцу, к вашему главе сопротивления?

— Пока что.

Сэм слышал всхлипывания сына, оплакивающего разбитые модели, оплакивающего разбитые мечты, которые его отец обещал защищать. «Прости, малыш, — подумал он. — Прости меня, пожалуйста».

— Скажи Тоби… скажи ему, что мне нужно уехать по делам, хорошо? Не хочу устраивать сцен. Скажи, что я всё исправлю.

Сара скрестила руки на груди и ничего не ответила. Сэм подошёл к двери, остановился.

— Ты неплохо разбираешься в том, что мной движет, и чем я занимаюсь, но за последние несколько дней я видел такое, и совершал такое, о чём не могу тебе рассказать, Сара. Важные вещи, которые значат больше, чем ты со своими друзьями можете представить.

— Это с твоих слов, — холодно бросила она.

— Ага, с моих, — признал Сэм. — И, несмотря на то, что ты сейчас думаешь, мы можем всё исправить. Потребуется время, но я знаю, мы можем всё исправить.

— Не уверена, Сэм. Правда, не уверена. Сделать потребуется много.

— Ясно — сказал Сэм. — Я всё понял. Потребуется многое сделать, этим я и займусь.

Оказавшись на улице, он немного остыл под прохладным ветром с гавани.

Глава шестьдесят четвёртая

День выдался прохладным и ветреным, Сэм стоял на холме неподалёку от портсмутского кладбища «Калвари», что на самой границе с городком Гринлэнд. Прошлой ночью он вновь спал в кабинете Хэнсона. Сэм плотнее запахнул пальто, наблюдая за окончанием церемонии. Простой деревянный гроб и священник, который читал молитву над искалеченным телом его брата. За исключением пары кладбищенских рабочих, стоявших поодаль с лопатами в руках, эта часть кладбища пустовала. Церемония должна была пройти тайно, но каким-то образом новости просочились наружу.

По другую сторону железных ворот стояли журналисты и парочка кинохроникёров, все жаждали зафиксировать погребение неудавшегося убийцы Адольфа Гитлера, однако, священник — приходской священник, отец Маллин из церкви святого Иакова — запретил им проходить. Сэм подумал, что надо было рассказать Саре о похоронах, но решил пока отложить этот вопрос. Сара сможет оплакать Тони в своё время. Ещё он не удивился, что оказался единственным скорбящим. Быть известным в качестве знакомого убийцы, который едва не сорвал саммит, обещавший столь много, само по себе слишком опасно.

Священник закончил, перекрестился и подошёл к Сэму, хлопая сутаной на ветру. Сэм пожал ему руку и произнёс:

— Спасибо, святой отец. Я это ценю.

Священник кивнул.

— Я помню твоего брата ещё с тех времён, когда он вёл активную деятельность на верфи, стараясь облегчить жизнь рабочим.

Слова застряли у Сэма в горле, он знал своего брата и чем тот занимался.

— Простите меня за такие слова, святой отец, но он был той ещё занозой в заднице. Но, порой, он был хорошим человеком, правда?

— Мы все — хорошие люди, Сэм. Но в нынешние времена всем нам приходится идти на компромиссы, принимать решения… непростые времена.

Сэм наблюдал, как подошли рабочие со стропами, опустили тело брата в безымянную могилу. Он ничего не ответил священнику.

* * *

Он какое-то время постоял, затем направился к другим воротам, через которые можно было выйти, избежав общения с репортёрами. У одинокой сосны он заметил человека. Человек наблюдал за ним, и Сэм изменил направление и подошёл к нему.

— Здравствуйте, док, — произнёс Сэм. — Простите, что избегал вас. Херовые выдались деньки.

Доктор Уильям Сондерс, окружной судмедэксперт, в ответ кивнул.

— Да уж точно. Примите соболезнования насчёт вашего брата.

— Спасибо.

— Вот только не надо самодовольства. Я считаю, вы очень херово поступили, когда спасли жизнь этому мудаку Лонгу.

— Ага и ещё кучке других, — медленно произнёс Сэм. — Судмедэксперт молчал и Сэм продолжил: — Не играйте со мной, док. Я не в том настроении. Зачем вы здесь? Что такого важного?

Сондерс глянул Сэму за спину в сторону центра.

— Знаете, мы, судмедэксперты, порой делимся друг с другом информацией, передаём профессиональные знания, которые не становятся достоянием общественности. Особенно, те из нас, кто работает в городах с крупными диаспорами иммигрантов. Иногда сталкиваешься с вещами, которых не встретишь во время повседневной работы.

— И, что вы нашли? — спросил Сэм. — И как вы это пропустили во время первой проверки?

Сондерс вздохнул.

— Я стар, я устал, многое пропускаю. Во время того вскрытия я ничего не упустил. Шея того бедолаги была свёрнута, он был истошён, у него была та чёртова татуировка, и кстати, кровь у него была в порядке. Ни ядов, ни токсинов. Но в его одежде я кое-что упустил…