Американский орёл

Свет переключился. Сэм повернул на Мейплвуд-авеню, проехал мимо «Хижины», и проехав ещё квартал, оказался напротив кирпичного и гранитного здания вокзала ««Б-И-М»», что на Дир-стрит. Там, на своём положенном месте припаркован чёрный фургон «Бьюик» с шинами, окрашенными в белый цвет. На боковых дверях никаких опознавательных знаков. «Чёрной Марии» не нужна маркировка. Всем было известно, что это такое, и что она перевозила. Капот «Бьюика» был открыт, кто-то ковырялся в двигателе, а рядом стояли двое высоких людей в длинных плащах и широкополых шляпах. Когда «Паккард» Сэма подъехал, они подняли головы.

— Простите, — сказал Сэм, крепко сжав руль. — Я не могу.

Он вышел, открыл заднюю дверь и помог заключённому выбраться.

Стоя под проливным дождём, Липпман зло бросил:

— Полагаю, мне не повезло, что меня перевозил человек без души и сердца.

— Нет. Вам не повезло, что вас перевозил я, — ответил ему Сэм.

Он передал Липпмана и его личное дело сотрудникам Министерства внутренних дел и, наконец, отправился домой.

* * *

Жил он в небольшом светло-синем доме на Грейсон-стрит, которая тянулась параллельно реке Пискатаква, отделявшей эту часть Нью-Хэмпшира от штата Мэн, и далее вытекавшей в Атлантический океан. Сэм закатил «Паккард» в открытый гараж, объехал лежавший в проезде велосипед «Роудмастер», и вышел под дождь, чувствуя горечь после последнего задания. Небольшой задний двор было огорожен живой изгородью, за которой находилась разлившаяся река. Четыре раза в день задний двор превращался в вонючее болотце.

Он снова оглядел дом, ощущая во рту разочарование. В его возрасте иметь свой дом, да ещё в такое время и в таком месте, было чудом. Он вспомнил, как пару лет спустя после свадьбы, когда Сара была беременна Тоби, он пообещал вывезти всех троих из квартиры в центре города, в которой постоянно гремели и протекали трубы, а крысы и тараканы шныряли даже днём. Он сделал всё, что мог, ходил в банки, откладывал с зарплаты, несколько месяцев отказывался от пива… но, когда настало время, ему не хватало пятисот долларов.

Не спрашивайте, как, но его тесть, Лоуренс Янг, мэр Портсмута и владелец крупнейшего в городе мебельного магазина, но этот жирный ублюдок узнал, что происходит и предложил Сэму заём. Вот и всё — выплачивать заём Сэм должен был, работая в магазине по выходным, под начальством Лоуренса и, разумеется, под пристальным взором этого ублюдка.

Он не стал брать заём. Не мог. Он нашёл иной способ — способ, который до сих пор мешал ему спать, способ, благодаря которому, он мог испытывать наслаждение, приходя по вечерам домой, поскольку деньги, которые он нашёл на первоначальный взнос, были грязными деньгами.

Он поднялся на просевшее крыльцо, прошёл мимо деревянного ящика для еженедельной доставки молока, и, отперев дверь, вошёл внутрь. Сэм помнил времена, когда двери никогда не запирались, но то было до того, как по железной дороге приехали тысячи бродяг.

На небольшом диване лежала крошечная брюнетка, которая читала ежедневный выпуск «Портсмут Геральд». Все местные новости на десяти страницах по цене пять центов, хотя новостей не то, чтобы в достатке. Как верно заметил фотограф Ральф Моранси, новости должны быть правильными, иначе федералы обрежут поставки газетной бумаги. Сара подняла взгляд, и какое-то время изучала Сэма.

— Вы опоздали, Сэм Миллер. И насквозь промокли.

— А вы прекрасны, Сара Миллер, — сказал он, снимая плащ и шляпу, и повесив их в прихожей. Затем он отстегнул наплечную кобуру и убрал «Смит-энд-Вессон полис спешл».38-го калибра на верхнюю полку, подальше от любознательных ручонок.

Радио было включено. Оно было настроено на станцию «WHDH», вещающую из Бостона. В данный момент передавали танцевальные мелодии. Диван, два кресла, радиоприёмник «Вестингауз», забитая битком книжная полка, да письменный стол, занимавший почти всю площадь комнаты.

Сара встала с дивана и подошла к нему, на ней был синий кружевной фартук, завязанный вокруг коричневого платья и стройной талии. Её тёмные волосы были пострижены на манер Вероники Лейк[7]. Они встретились в старших классах, классическая история из дамских журналов и киноэпопей: она — главная чирлидерша, он — лучший квотербэк.

Теперь он стал копом, а она осталась в школе, работая секретарём школьного суперинтенданта, так что они были чуть ли не самыми везучими в городе, поскольку оба имели стабильную работу.

Спешный сухой поцелуй в губы и вопрос:

— Что тебе сказали, когда вызвали? Труп на железной дороге?

— Ага, — сказал Сэм, а сам думал, что скажет дальше, гадая, как новости отразятся на этом милом личике. — Мертвец. Документов нет. Натурально, загадка.

— От чего он умер? — спросила она.

— Пока не знаю, — вяло ответил он, всё ещё раздумывая над тем, что предстоит сделать. — Наверное, завтра док Сондерс меня просветит.

— Звучит занятно, — сказала Сара. — И, Сэм, я в газете прочитала, «Монтгомери Уорд» устраивает распродажу, мужские рубашки по доллар сорок четыре за штуку. Хочешь, возьму тебе парочку, когда в следующий раз поеду в центр? Раз тебя повысили, тебе их нужно больше, чем две.