Читаем Американский орёл полностью

Американский орёл

— Ага, наверное… Слушай, надо поговорить.

Он взял её за руку и подвёл к дивану. Он усадил удивлённую жену, огляделся и сделал радио погромче. Жизнерадостный биг-бэнд заиграл громче, громыхала труба. Гарри Джеймс[8] исполнял «Я уже слышал эту песню». Сэм склонился к жене и произнёс:

— Нужно прекращать, Сара. Немедленно.

Её глаза стали шире.

— Что прекращать?

В груди всё сжалось до боли.

— Подземку. Её нужно немедленно закрыть. Сегодня же. Прямо сейчас. А ещё нужно вынести из подвала все улики.

Он всё ещё держал её за руку, пальцы были холодными.

— Что-то не так? Кто-то узнал?

— Хрен его знает, как, но Партия знает, что в городе работает станция. Маршал Хэнсон попросил меня поискать доказательства. Нихрена себе ирония, да?

— Сэм, это может быть хорошо. Ты притворишься, что ничего не нашёл, ажиотаж спадёт и…

— Нет. Этому не бывать, Сара. Одно дело — смотреть в другую сторону, когда ты с друзьями ставила станцию в подвале. Но я не могу рисковать работой, тобой или Тоби, покрывая её. Этому не бывать. Пообещай, что закроешь станцию. Сегодня же.

Она медленно освободила руку.

— Я обещаю, что мы это обсудим. Ладно? Больше я ничего сделать не могу.

Её щёки горели.

— Сара, пожалуйста. У меня был чертовски долгий день.

Она встала и потянулась, чтобы выключить радио.

— Не хочется этого говорить, но твой день ещё не закончен.

В наступившей тишине ему уже не хотелось обсуждать Подземку. Сэм не знал, сколько было известно Партии, но ему было известно о потрясающих способностях Партии ко всякого рода прослушке, если им очень этого захочется, а им, очень скоро захочется.

— Как это? — он изо всех сил старался говорить спокойно.

— Свиной рулет и картошка готовы, но для начала тебе нужно поговорить с Тоби.

— Только не говори, что снова звонил директор.

— Нет, ничего подобного. Он просто хочет, чтобы ты пожелал ему спокойной ночи. И Сэм… он спрашивает, можно ли убрать клеёнку. Он очень расстроился из-за того, что на той неделе намочил постель.

— Ладно. Я с ним поговорю.

— А ещё Уолтер, Сэм…

— Блин, — сказал он. — Что ещё?

Она закатила глаза под потолок.

— Говорит, у него раковина забилась. Спрашивает, сможешь ли ты её прочистить перед сном.

— Раковина забилась? Опять? Он, что, неспособен прочистить раковину?

— Он был профессором в Гарварде. Насколько он, по-твоему, умён?

— Не знаю. Он живёт с нами, потому что он — твой друг, так, что ты мне скажи.

— Пожалуйста, — сказала она. — Давай, не будем начинать? Он платит за жильё, нам нужны деньги, а ему нужна чистая раковина. Может, оставим всё как есть, Сэм?

Он вспомнил собственные слова в адрес молодого ехидного копа насчёт понимания вещей.

— Ага, наверное. Ладно, Сара, первым делом Тоби, вторым ужин, а уж третьим Уолтер.

Её настроение мгновенно переменилось. Сара улыбнулась ему, хороший знак после разговора о Подземке.

— Не желаете подумать о четвёртом, инспектор Миллер?

— Определенно, да, миссис Миллер, и рассчитываю на это.

Она шлёпнула его по заду и оттолкнула.

— Только после того, как ты уложишь малыша спать и поработаешь сантехником. Так что, за дело. И, Сэм… другое дело обсудим позже. Обещаю.

* * *

Он прошёл через кухню, мимо нового холодильника «Фригидэйр» — подарка от тестя на годовщину. Он ненавидел, когда человек, которого он презирал, дарил ему нечто столь шикарное, но Сара уже устала от морозильной камеры и непрекращающейся мойки полов, поэтому, пусть будет.

Сэм открыл дверь в комнату сына. Ночник освещал узкую кровать и книжный шкаф, на котором стояли несколько книг и игрушечные машинки, одной из которых, не без улыбки заметил Сэм, был патрульный автомобиль с опознавательными знаками Портсмута. По другую сторону книжного шкафа стоял химический набор «Гилберт» и коллекция окаменелостей.

Под потолком на нитках и кнопках висела модель самолёта времён Великой войны, нечто вроде «Сопвич Кэмел» или триплана «Фоккер», а также немецкий цеппелин и дирижабль ВМС США. Всё это было сделано из бальсового дерева и папиросной бумаги, каждую модель его сын аккуратно собирал унылыми воскресными вечерами.

Сэм присел на край кровати и коснулся шелковистых русых волос Тоби. Малец сонно уставился на него.

— Пап.

— Привет, малыш. Чего не спишь?

Тоби зевнул.

— Хотел точно знать, что ты дома. Что у тебя всё хорошо. Вот чего.

— Ну, я вернулся. И у меня всё хорошо.

— Почему ты ушёл?

— Потому что нужно было расследовать дело.

— Какое дело?

Тоби повернулся на матрасе, отчего клеёнка под простынёй зашуршала. Неделю назад пацан проснулся от ночного кошмара, и намочил постель.

— А… мертвеца нашли. Надо было проверить.

— Это убийство?