Американский орёл

Сэм свернул лист бумаги, убрал его в карман.

— Я разберусь.

— Хорошо. Ещё одно. Вот.

Хэнсон протянул тиснёную карточку, Сэм взглянул на неё, и увидел некачественную фотографию самого себя на одной стороне, рисованного американского орла и какие-то буквы.

— Твоё назначение в Национальную гвардию Нью-Хэмпшира. Поздравляю. Держи при себе и, ради Бога, не потеряй.

— Тут написано, что я лейтенант. Это с какого перепугу?

— Что? Не можешь быть офицером и джентльменом? — Кто-то из копов хмыкнул и Хэнсон вздохнул. — Не переживай, Сэм. Звание присваивается автоматически в соответствии с твоей должностью в департаменте. Теперь дошло?

— Да, дошло.

— Рад слышать, что вам всё ясно, инспектор. — Хэнсон потянулся к телефону. — И если бы вы смогли добраться до «Рокинхэма» десять минут назад, было бы просто восхитительно.

Сэм развернулся и вышел. Когда он проходил мимо стола миссис Уолтон, то услышал её слова:

— Мне плевать, что вы из красного «ЭнБиСи», синего «ЭнБиСи», или розового «ЭнБиСи», с маршалом вы поговорить не сможете. И он не шеф, он…

Сэм спустился в фойе, перепрыгивая сразу через две ступеньки.

Глава двадцать четвертая

Отель «Рокинхэм» находился в двух минутах езды от участка, на Стейт-стрит, и для Портсмута это было представительное здание, кирпичное, в пять этажей, с двумя рядами узких гранитных ступенек, ведущих к двустворчатой дубовой двери в фойе. По обеим сторонам лестницы стояло по большому каменному льву, которые слепо таращились на улицу.

На стойке администратора без конца трезвонили телефоны, люди требовали номера, требовали бронь, требовали того и другого в свете приближающейся встречи. Пока Сэм поднимался по застеленной ковром лестнице на первый этаж в номер двенадцать, он заметил, что ему до сих пор тяжело поверить в произошедшее. Его родной дом, его Портсмут становился местом встречи двух самых могущественных людей на планете — Лонга и Гитлера. Одно дело, когда растёшь бок о бок с историей — королевские губернаторы, дом Джона Пола Джонса, революционеры — и совсем другое, знать, что история будет твориться на твоих глазах, всего через несколько дней, и ты оказался прямо посреди всего этого.

Оказавшись у номера двенадцать, он постучал в дверь. Мужской голос пригласил войти.

— Инспектор, — произнёс Джек Лакутюр из ФБР, вставая с мягкого кресла. — Рад снова вас видеть. Вы же помните моего попутчика из Германии? Герр Грёбке.

Грёбке не потрудился встать. Он глядел на Сэма сквозь сигаретный дым, его глаза были прикрыты очками. Оба были одеты в белые рубашки. Также у обоих в кобурах были револьверы. Сэм дождался, пока Лакутюр сядет, сел сам и спросил:

— Ну, и как проходит моё расследование убийства?

— Кому какое дело? — переспросил Лакутюр. — Очередной дохлый нелегал. Меня волнует лишь то, что волнует Ганса. — Лакутюр произнёс что-то по-немецки, Грёбке ответил ему, и фбровец вновь обратился к Сэму: — Видите? Ганс говорит, что существуют приоритеты, и наш приоритет — это предстоящая встреча. Так что покойнику придётся подождать. У вас с этим какие-то сложности?

«Петер Уотан. У мертвеца было имя. Петер Уотан, и мне оно известно, — думал Сэм. — Оно мне известно, и вам не удержать меня от дальнейшего расследования».

— Нет, никаких сложностей у меня с этим нет, — вслух произнёс он.

— Ваш шеф сообщил, зачем вы здесь?

— Маршал Хэнсон упомянул что-то о том, что я буду вашим связным. Про гестапо он ничего не говорил.

Лакутюр нахмурился.

— Ну, простите, раз общение с немцами вас бесит, но мне насрать. Нам за неделю нужно выполнить месячный объём работы, и необходимо, чтобы она была выполнена как следует. Буквально только что мне позвонил сам Господь Бог с целью убедиться, что никто не облажается.

— Президент Лонг?

— Нет, блин. Джон Эдгар Гувер. Есть вероятность, что Лонг не сможет оставаться президентом вечно, но зато я уверен, что Гувер останется во главе ФБР, пока солнце не погаснет. Звонок от этого козла может отправить тебя хоть в Вашингтон, хоть в ебучий Бойсе, может тебя поднять, а может и закопать, а я совсем не хочу оказаться закопанным. Так, что за дело.

Сэм сидел молча.

— Ваш босс, наверняка, сообщил вашим парням в синей форме, насколько важными будут следующие несколько дней, что появился шанс сделать доброе дело, воссиять и прочее, — продолжал Лакутюр. — В общем, херня это всё. Следующие несколько дней принадлежат нам, немцам, Секретной службе и ВМС. Ваши портсмутские будут сдерживать толпы и контролировать дорожное движение. А вы, друг мой, сейчас пойдете и достанете нам списки всех проблемных мест для движения, списки всех ресторанов и прочих мест, где можно содержать всех гостей, откуда они будут вести эфир. Всё. Понятно?

Сэм наблюдал, как Грёбке затушил одну сигарету и прикурил другую. Он гадал, как можно было решить дело Петера Уотана. Вместо этого он превратился в прославленного мальчика на побегушках.

— Да, понятно.

— Супер. Вам понадобится ещё вот это.