Американский рубикон

«Удивительно, — подумал Ливонас, — человека выдвигают в вице-президенты Соединенных Штатов, а он даже не привел на слушания ни одного друга или родственника, — подумал Ливонас. — Хотя объяснение Хартвелла прозвучало вполне правдоподобно — о заседании стало известно только вчера утром, его сын болен, а родственники в Бостоне. А поскольку он вдовец, с ним рядом не было и величественной супруги, одаряющей всех улыбками перед объективами телекамер».

И вдруг Ливонас вспомнил об Элизабет Паккард. Он даже приподнялся в кресле, чтобы посмотреть, нет ли ее в зале, но не нашел ее.

Почему же ее нет на слушании? В течение последнего года Хартвелл сопровождал Элизабет на все великосветские приемы Вашингтона, ходили даже слухи об их помолвке.

Ливонас усмехнулся и слегка повернулся, чтобы видеть Хартвелла в профиль. Тот внимательно слушал, как председательствующий Такер докладывал о его сенаторской карьере, перемежая речь комплиментами в адрес сенатора. «Хартвелл выглядит превосходно, — отметил Ливонас. — Умным, энергичным, целеустремленным. А на телеэкране он будет смотреться даже лучше, чем в свое время Масси».

Может быть, Элизабет Паккард тоже заболела гриппом. Вполне возможно.

Ливонас решил позвонить Паккард по телефону из вестибюля и, если застанет ее дома, во время обеденного перерыва съездить в Чеви Чейз и переговорить с ней.

Эндрю необходимо было узнать мнение Элизабет Паккард о Джеймсе Хартвелле.

*

— Сегодня прохладно, не так ли, господин Ливонас?

Джейми, секретарь Элизабет Паккард, как всегда улыбаясь, приветствовал его.

— Позвольте, я помогу вам.

Стройный молодой человек помог Ливонасу снять пальто и передал его стоявшей рядом служанке.

— Госпожа Паккард ожидает вас в кабинете.

Ливонас прошел за ним в гостиную, отделанную панелями под орех, и далее по неосвещенному холлу в кабинет. Элизабет сидела за небольшим столиком работы восемнадцатого века и внимательно рассматривала заснеженные деревья в саду.

Она встала, приветливо улыбнулась, обошла стол и протянула Ливонасу руку. Ей было уже за пятьдесят, но об этом можно было догадаться лишь по морщинкам вокруг глаз.

— С рождеством, Эндрю, хотя оно могло бы быть и посчастливее. Присаживайтесь поближе к огню.

Элизабет устроилась в антикварном кресле-качалке у камина и с любопытством взглянула на гостя своими карими глазами.

— Итак, в чем дело? Вы прямо-таки заинтриговали меня своим телефонным звонком.

Ливонас посмотрел на Джейми, который стоял в дверях кабинета.

— Я понимаю, что доставляю вам беспокойство, Элизабет.

Она проследила за взглядом Ливонаса.

— Мы немного побеседуем, Джейми, благодарю вас.

Джейми вышел из кабинета, и Элизабет повернулась к Ливонасу.

— Рождество всегда такое хлопотное время. Я думаю, что когда-нибудь я совсем перестану его отмечать.

Ее улыбка сменилась выражением сочувствия.

— Могу себе представить, что вы тоже не сидите сложа руки. Когда все немного утрясется, может быть, как-нибудь заглянете в гости. Я приглашу Кэтлин Хаусман, эту милую девушку.

Эндрю невольно улыбнулся. Он откинулся в кресле, обитом красно-белой тканью.

— Элизабет, видимо, вы в курсе, что сейчас в конгрессе проходят слушания Джеймса Хартвелла.

По ее лицу пробежала тень, а в глазах появилась настороженность.

— Конечно, я слышала об этом.

Ливонас решал, как лучше начать разговор. Можно ли так прямо спросить ее, что она обо всем этом думает? Или не следует этого делать?

— Я не очень-то слежу за светской хроникой, Элизабет, однако у меня сложилось впечатление, что вы с сенатором близкие друзья.

В глазах Паккард промелькнул испуг.

— Я несколько удивился, что вас не оказалось в числе гостей, приглашенных сенатором на утреннее заседание.

Элизабет посмотрела на него с улыбкой, которая выдавала внутреннюю боль.

— Я получила приглашение сенатора, но предпочла не пойти.

Ливонас вопросительно посмотрел на нее. Однако Элизабет Паккард никак не объяснила своего решения; тогда он добавил:

— Там не было ни одного гостя сенатора. Его сын заболел гриппом.

Теперь наступила ее очередь удивиться.

— Я думала, что Джимбо уехал на каникулы на ранчо в Нью-Мексико.

Теперь все стало еще более запутанным. Ливонас никогда бы не отправил своего сына на каникулы на Запад. Во всяком случае не в этом году.

— Вы не ошибаетесь, Элизабет?

Она отрицательно покачала головой.

— На прошлой неделе мы обедали вместе: сенатор, Джимбо и я. Может быть, он заболел после этого.

Эндрю подался вперед.

— Я не уверен, что вы понимаете, насколько серьезны последствия назначения Джеймса Хартвелла на пост вице-президента, Элизабет. Вы, должно быть, знаете, что по Вашингтону ходят слухи о возможном отделении западных штатов.

Ливонас замолчал, затем добавил:

— Перед нами угроза гражданской войны.

Она повернулась и поправила на камине фотографию своего покойного мужа. Когда она снова посмотрела на Ливонаса, то ее лицо было пепельного цвета.

— Я уверена, что наша республика выживет, несмотря на происки врагов, Эндрю. Я уверена, что с божьей помощью и под руководством Боба Уитмена мы выстоим.