Амнезия

В зарослях послышался шорох. Ни один из водившихся в нашем лесу зверей не издавал таких звуков. Среди деревьев прятался человек, который почему-то не хотел попадаться нам на глаза.

Я постарался успокоить Дженни, но она прижалась ко мне и не отводила глаз от кустов, из которых доносился шум. На тропу вышла женщина. У дочки округлились глаза, словно она увидела пришельца. Мы поздоровались, и женщина пошла в сторону города.

— Папа, кто это?

— Писательница. — Я сочинял на ходу. — Она выросла в здешних краях и каждый год возвращается на болото, где жили бабочки.

Дженни эта история нисколько не заинтересовала. Хотя мы вышли из дома всего пятнадцать минут назад, она заявила, что хочет пить, попросила достать из рюкзака флягу и, едва пригубив, вернула мне:

— Я все.

Через полчаса мы вышли туда, где когда-то было царство папоротников и разноцветных бабочек. Теперь же среди редкой травы торчали лишь голые камни, вечные стражи этих мест.

— Бабочек нету, — заключила Дженни, дернув за лямки рюкзака.

— Теперь они редко здесь бывают.

— Давай напишем мое имя! — предложила дочка.

Дети Карнивал-Фолс свято чтили традицию оставлять свои имена на камнях. Когда я был маленьким, этот обычай уже существовал, и никто не знал, когда он появился. Чаще всего надписи вырезали другими камнями — острыми, так что они держались несколько месяцев, хорошо если год. Но попадались и более долговечные произведения, сработанные на славу, со старанием и выдумкой.

— Ну-ка найди подпись папы и его друзей.

Дженни тут же отправилась на поиски. Она уже знала алфавит.

— Вот!

На одном из камней виднелись три буквы: МДР. Их вырезал Росс.

— Ты скоро познакомишься с моей подругой Мэгги. Она долго жила в другой стране, а теперь вернулась.

— В Канаде?

— Нет, в Англии.

Дженни поглядела на меня недоверчиво. Не говоря ни слова, она опустилась на колени и принялась изучать большой гладкий камень, подходящий для подписи.

— Здесь?

Дочка указала место у самой земли, но я предложил сделать надпись немного выше. Дженни согласилась. Я принялся за работу, а она села на камень, достала из рюкзака флягу и отпила немного. Потом посадила рядышком кукол и сказала, что надо подождать, не вернутся ли бабочки. Я выбил имя Дженни на камне долотом. Получилось не так сногсшибательно, как у Росса, но вполне достойно. А Дженни и вовсе пришла в восторг. Она спросила, пойдем ли мы еще на болото, а я пообещал, что пойдем.

Я уселся на землю, привалившись спиной к большому камню. Дженни терпеливо ждала появления бабочек. Сидела, чинно сложив руки на коленях, и завороженно глядела на деревья.

33

Сначала Мэгги отказывалась идти со мной на день рождения Марка. Ей хотелось избежать толпы, любопытных взглядов и навязчивых вопросов. Я возразил, что на чужом празднике нетрудно затеряться.

В конце концов Мэгги согласилась. Мы пришли около семи, когда почти все гости были в сборе. Едва мы успели войти во двор, мимо пулей пронеслись двое детей, мальчик и девочка. Я вспомнил о Дженни и о том, как она огорчилась, узнав, что не может пойти на праздник с нами.

Дарла встречала гостей в дверях. На ней было элегантное черное платье, а прическа и макияж выглядели безупречно, словно их сделали секунду назад.

— Джонни, дорогой, как я рада тебя видеть! — Она обняла меня, потом радушно приветствовала мою спутницу: — Ты ведь Мэгги Берк? Ну да, у тебя отцовские глаза. Великолепно выглядишь, дорогая. Чувствуй себя как дома. Добро пожаловать!

Дарла провела нас в гостиную. По пути Мэгги украдкой подмигнула мне и шепнула: «Ты как, норм?» Я кивнул, она хихикнула и пихнула меня локтем.

Мне пришлось поздороваться с десятками людей; у Марка было полно друзей в Карнивал-Фолс; кого-то из них я считал и своими друзьями, с другими встречался дай бог раз в год. Мне попались по меньшей мере три женщины с младенцами на руках. Детей на празднике было едва ли не больше, чем взрослых. Полдюжины официантов сновали среди гостей, разнося напитки и бутерброды. Внезапно перед нами вырос один из них с пирамидой из бокалов шампанского на подносе. Мэгги взяла бокал, а я деликатно заметил, что не дружу со спиртным. Официант мгновенно понял намек и пообещал предупредить коллег о моих предпочтениях.

— Представляешь, — сказал я Мэгги, — в большой компании меня совсем не тянет на выпивку.

Мы решили устроиться в саду, подальше от толпы, но улизнуть не успели — злой рок столкнул нас с Леной. Она кинулась ко мне, изображая непомерный восторг, расцеловала Мэгги, которую видела первый раз в жизни, и безо всякого перехода принялась рассказывать, как они с Дарлой чудесно провели время в Нью-Йорке. Она тарахтела как пулемет, не давая никому вставить даже междометие. Несколько лет назад я сходил с Леной на свидание, и это был кошмар.

— Ты видела Марка? — наконец перебил я, заметив отчаяние в глазах Мэгги.

Лена огляделась по сторонам и впала в глубокую задумчивость, как будто я попросил ее решить задачу по высшей математике.

— Что-то его давно не видно.

— Он наверняка в саду.