Амнезия

Первая книга увидела свет в начале две тысячи восемнадцатого года — и «выстрелила» так, что я даже испугался. Это был невероятный, поистине головокружительный взлет, почти как в сказке. Я выпустил три книги о Билле-Невидимке, и все они пережили пятнадцать переизданий в немыслимо короткий срок. Фил утверждает, что я создал шедевр.

Каждая книга начинается с пустой страницы, но бывает, что один чистый лист говорит больше, чем весь остальной текст. Журнал «Арт Студио» посвятил моим работам целый номер с белой как снег обложкой. Подумать только, все это придумал голый человек в душе.

82

Спустя четыре года после смерти Полы Мэррел я отправился в Денвер на симпозиум. Иногда мечты сбываются: главным докладчиком был не кто иной, как Фалконер. И все же в аэропорту, дожидаясь обратного рейса, я думал не о симпозиуме, а о том, что сегодня проклятое второе мая.

Воспоминания о том дне покоились на дне глубокого колодца, но воду постепенно вычерпывали, колодец мелел, и однажды они вновь оказались на поверхности.

По дороге я заехал на автозаправку Фрэнка Кассонвица. На ней совсем не было машин, и это показалось мне странным, ведь последние двадцать лет бизнес Фрэнка процветал; он поставил шесть новых колонок и открыл магазин, в котором продавалась всякая всячина и всегда можно было выпить превосходного кофе с пирожным.

Навстречу мне вышла Джастин, вторая жена Фрэнка, десятью годами его моложе, большая хитрюга и идейная вдохновительница всех проектов супруга.

— Джон, мой мальчик, как я рада тебя видеть! — воскликнула она и на ходу бросила девушке, которая шла за ней следом: — Зоуи, будь добра, сделай кофе мистеру Бреннеру.

— Ой, нет… Простите, но я откажусь.

— Как это откажешься?

— На самом деле я хотел повидать Фрэнка. Он в конторе?

Джастин снова заулыбалась. Я познакомился с Фрэнком, когда мой брат устроился на заправку, и со временем мы, можно сказать, подружились, хотя виделись нечасто.

— Фрэнка нет, — сказала Джастин. — Ты хотел его о чем-то спросить? Попробуй позвонить по мобильному.

— Да нет, это не срочно. Спасибо.

Я собрался уходить, но потом решил задержаться. На видео Марк признавался, что решился убить нашу мать после разговора со стариком с автозаправки. Эта история не выходила у меня из головы. То ли оттого, что я больше ни от кого ее не слышал, то ли потому, что она слишком напоминала трагедию Густафссона.

Я решил, что кофе все-таки не помешает. Зоуи принесла его в кружке-термосе.

— Джастин, ты помнишь старика Мэткина?

Джастин оторвалась от созерцания только что полученной от меня пятидолларовой купюры.

— Ты ведь знаешь, что он умер? — спросила она, вероятно гадая, к чему я веду.

Я не знал.

— Давно? — спросил я. — Я думал…

— В декабре.

Мэткин казался дряхлым стариком, еще когда я был ребенком.

— Ему было девяносто восемь, — вздохнула Джастин. — Мы с Фрэнком ходили на похороны. Совсем немного не дотянул до ста. Жалко, правда?

Дожить до ста лет казалось мне самым жутким наказанием из тех, что могут выпасть человеку, но спорить я не стал.

— Почему ты спрашиваешь?

— Когда мой брат здесь работал, старик Мэткин рассказал ему о том, как потерял жену и маленькую дочь.

Джастин нахмурила брови:

— Ты что-то путаешь. Мэткин никогда не был женат.

— Был, много лет назад. В юности.

— Ты уверен, что мы говорим об одном и том же человеке?

— Совершенно уверен.

— Нет, наверное, кто-то другой Марку рассказывал. У Мэткина не было жены, это точно. Его племянники на похоронах говорили.

— Странно.

Я задумался. Джастин пожала плечами.

Дома я долго стоял под душем. По-настоящему черные дни случались, когда я вспоминал Марка. Не того Марка, которого я знал всю жизнь, а того, каким он стал в последние месяцы.

Я оделся и сел на кровать. Выдвинул нижний ящик тумбочки и достал пластмассовую коробочку. В ней лежала таблетка ESH. Я понятия не имел, какой у нее срок годности, но это было неважно: принимать таблетку я не собирался. Просто время от времени доставал и рассматривал. Как ни странно, я хранил пилюлю для забвения, чтобы не забывать.

В окно я видел Мэгги и Милли. Мама с дочкой бегали между развешенных для просушки простыней, словно по лабиринту, что-то кричали и хохотали. До меня долетали их приглушенные голоса, и лучшей иллюстрации к моей новой жизни нельзя было придумать. Мэгги сумела победить своих чудовищ, и в этом ей тоже отчасти помог Марк. Я сжал в руке таблетку, словно талисман, придающий сил.

Марк.

Я так по нему скучал. Эту дыру в душе было ничем не заделать.

Я понимал, что никогда не узнаю об обстоятельствах смерти Полы Мэррел и о том, был ли мой брат прямо или косвенно к ней причастен. Было время, когда девушка с ожерельем снилась мне почти каждую ночь, и я уверился, что в конце концов открою таинственную шкатулку и найду в ней ответы на все вопросы. Но этого не произошло; судя по всему, мое подсознание примирилось с прошлым.