Амнезия

Проходя по кухне, сметая крошки в ладонь и вытирая столешницы, я внезапно полностью осознала, что должна сама довести дело до конца. Если Майкл притворяется, чтобы сохранить лицо, — притворяется, что не помнит, чтобы отгородиться от своей унизительной лжи, — возможно, я смогу помочь ему с этим. Если же, с другой стороны, он участвует в каком-то более грандиозном обмане, я смогу лучше контролировать его, просто ожидая логического завершения его плана.

К тому времени как я, наконец, созрела для такого решения, я уже стояла на верхней площадке лестницы. Пройдя по коридору, я остановилась перед дверью Джони.

— Заходите, — сказал Майкл, услышав мой стук.

Он сидел на кровати, глядя на экран своего телефона. Отложив его, встал.

— Все в порядке?

Я медленно и спокойно вздохнула. И, глядя в глубину его сине-зеленых глаз, предложила:

— Давай попробуем еще раз.

Глава 40

— Я действительно люблю вашу дочь, — сказал Майкл, улегшись на кровать в комнате Джони. — По-моему, она замечательная девушка.

— Да уж, замечательная, — согласилась я, — и успела многое пережить.

Он созерцательно смотрел в потолок. Я передвинула кресло в угол. Это кресло из комнаты Шона. Вчера вечером мы пользовались его комнатой, но сейчас мне не под силу там находиться. Это все, что я пока могла сделать для сохранения хоть какой-то ясности мысли.

Конечно, я не могла не думать о нем. Шон — мой сын. Мой первенец. А теперь он лежит на больничной койке и дышит только благодаря аппарату…

«Но он очнется. Он вернется. Потому что он сильный. Шон всегда был сильным…»

— Джони говорила, что вы с Полом любили немного… Не знаю, как сказать… Может, оторваться? В молодости.

Вопрос Майкла застал меня врасплох.

— Что именно она говорила? — уточнила я, медленно опустившись в кресло.

— Ну, что вы по молодости устраивали крутые вечеринки. Типа на День независимости…

— Сомневаюсь, что я назвала бы их «крутыми вечеринками». У нас иногда собирались несколько соседей на праздники. Но не так уж часто.

— Джони сказала, что впервые выпила на одной из тех вечеринок.

— Да уж, я помню, — проворчала я, положив руки на колени.

— Извините, я просто немного нервничаю.

— Тебе не о чем беспокоиться. Со мной ты в безопасности. — Стандартная фраза. На самом деле обычно я всячески стараюсь помочь моим пациентам, но сегодня эти слова прозвучали не особо искренне.

«Отмени сеанс. Отмени все прямо сейчас».

— Что еще говорила Джони?

— Только то, что вы больше не отрываетесь. Больше никаких вечеринок.

— Люди меняются. Они становятся старше, и связи рвутся.

— Ага…

Его недоверие действовало мне на нервы. Ведет ли он какую-то игру? Тогда я играю против него.

— Как тебе жилось у Бликеров? — Я еще не вспоминала эту фамилию и хотела посмотреть на его реакцию. — Может, мы начнем с его дома? К ним приходили гости на праздники?

— Мой дядя не особо общителен. Скорее интроверт. Но он очень умный. Составлял всякие технические руководства, даже опубликовал несколько собственных книг. А тетя работала преподавателем. Почти до самой смерти.

Ответы Майкла казались мне искренними. И представив его тетю, я вдруг вспомнила Ребекку Муни, безнадежно усохшую в своей постели под залитыми дождем окнами.

— А как ты общался с кузиной? — спросила я. — Вы еще поддерживаете связь с Кэндис? — Очередная попытка копнуть для информации.

— В общем, нет. После смерти тети Элис жизнь семьи как-то разладилась.

— Мне жаль. Все это очень грустно. — Я скатилась обратно к сочувствию. Майкл снова казался бесхитростным. Человеком, выросшим в огромной тени ужасной семейной трагедии.

Но все это могло быть и обманом. Мне нужно постоянно напоминать себе об этом.

— Мы виделись на похоронах и по разным важным событиям, — добавил он, имея в виду Кэндис. — Я тогда уже год проучился в Колгейте. Ну, в общем, мы общались время от времени…

— У нее есть муж?

— Да. Грег. У него компания грузоперевозок или что-то в этом роде.

Он подтвердил то, что я уже знала.

Но есть вещи, о которых Майкл не знал. И я рассказала ему о своем визите к дяде Арнольду, и как появилась Кэндис, и что ее муж Грег схватил меня. Как они подумали, что я докучала их отцу.

Майкл впитывал мои слова, поначалу выглядя шокированным, но быстро пришел в себя.

— Ну да, она бывает взвинченной. Нервы пошаливают. Ей приходилось вечно заботиться о множестве тех свиней, что собирала ее мать, мыть и вытирать их. Свиньи в том доме стояли повсюду. Значит… вы искали информацию обо мне? — Его губы тронула легкая улыбка.

— Да. И до сих пор ищу. Не только при помощи терапии.

— Понимаю.

— Я лишь надеюсь, что раскрытие истины поможет тебе. Поможет нам обоим.

— Понятно. Как выглядел Арнольд?

Мне хотелось сказать: «Плохо. Усохшим и сморщенным». Но вместо этого я описала его по возможности в благоприятном свете, и это, казалось, порадовало Майкла.

Я не призналась только в том, как Арнольд и Кэндис расстроились, узнав, кто я такая. Кэндис обвинила меня в участии в каком-то заговоре. Сначала я подумала, что Арнольд, возможно, впал в маразм, стал параноиком. Но с тех пор успела понять, что они недовольны судом над Лорой.