Amor deliria nervosa (СИ)

— Тебе стоит поспать, дорогая, — вклинилась в разговор Помфри. Целительница не была тесно связана с учениками, вряд ли подозревала о ядре личности Драко Малфоя, но даже она прекрасно понимала, что магглорожденная гриффиндорка, влюблённая в слизеринца — это плохой расклад для любой из партий, поэтому её голос тоже звучал вот так. — Пойдём, я помещу тебя в отдельную комнату.

На секунду Гермиона замерла, а потом встала, поняв, о чём идет речь. Несколько отдельных палат для тяжело больных. Конечно, Помфри всегда называла эти комнаты для «пациентов, требующих повышенного спокойствия», но все знали: если кто-то попадал за эти двери — дело плохо.

— Давай я наколочу?.. — спросила женщина, когда Гермиона залезла в немного более просторную кровать в небольшой квадратной комнатке, что ничем не отличалась от интерьера остального лазарета, и положила вещи на тумбу рядом. Вот и от сверчка избавилась без помощи магии.

— Нет, я усну без всяких зелий, — отмахнулась девушка, укладываясь на кровати удобнее и поправляя подушку той рукой, на которой не было никаких цветений.

Она чувствовала резь около плеча. Гермиона знала, что, скорее всего, на утро там появится ещё пара цветов. Уж слишком долго Малфой не попадался девушке на глаза, чтобы её сердце так просто ей это простило.

Макгонагалл стояла у стены, поджав губы и сложив руки внизу. Это говорило о глубоком мыслительном процессе преподавательницы. Гарри с Роном всегда твердили Гермионе, что она и Макгонагалл чем-то похожи. Если это было так, девушка примерно представляла, как пазы извилин вертятся в голове у женщины, пытаясь найти выход и не находя его.

Гермиона выдохнула, положив ладонь под щеку. Жар курсировал по её телу, сдерживаемый отварами, потому оставался терпимым, но уже сейчас девушка знала, что завтра ей понадобится новая порция зелья. Больше. А после ещё больше. И так, пока её организм не сдастся или от количества отваров, или от самой хвори. Будущее ещё никогда не было таким светлым.

— Гермиона, я даю слово, что сделаю всё, чтобы помочь вам, — вдруг произнесла Минерва почти шёпотом, смотря в лицо девушке.

Грейнджер хотелось сказать, чтобы та не вкладывалась в это слишком сильно, если вдруг докторов не найдётся в краткие сроки, но слабость надломила её сознание, и она вновь забылась сном, переставая чувствовать стебли под кожей хотя бы на пару часов.

***

Она простонала, поворачиваясь на бок и нащупывая рукой палочку. Одним движением девушка задёрнула шторы, которые остановили беспощадный дневной свет. Гермиона откинула древко и перекатилась, вдруг ощутив резкую боль в плече. Она подавила крик и открыла глаза, понимая: несмотря на то, что источник раздражения в виде света из окна был устранен, уснуть ей всё равно не удастся.

Гермиона расстегнула несколько пуговиц на больничной рубашке, спустила ткань с плеча, попутно подумав, что тут же переоденется. Отодвинув одежду, она увидела, что несколько дорожек крови присохло к коже, а из плеча прорастал бутон розы.

Гермиона вздохнула, опустив ноги на холодный пол. Ей нужно было принять душ до момента, когда станет хуже. Один из плюсов отдельной палаты, если в нахождении в лазарете вообще можно было найти плюсы, — индивидуальная ванная комната, которая, конечно же, ограничивалась душем. За все годы в Хогвартсе гриффиндорка давно решила, что у основателей было какое-то предвзятое отношение к ваннам, потому что единственная находилась в комнате старост.

Смыв с себя остатки пота от вчерашней лихорадки и кровь от новых ран, которая уже успела измазать локоны, что касались плеч, Гермиона промокнула волосы полотенцем и высушила себя при помощи палочки. Девушка ощутила приятную отдушку шампуня, которой всё равно не суждено было остаться с ней надолго — через пару часов любой аромат перебивал тонкий запах цветов. Он мог бы быть даже приятным, если бы не сулил ей смерть.

Пока прозрачная дверца душа запотевала, на крошечном туалетном столике рядом появилось пижамное платье. Видимо, домовые позаботились, но Гермиона нахмурилась, думая, насколько долго Помфри планирует её здесь держать. В этом совершенно не было смысла. Как её собирались лечить?

В следующий миг девушка обрадовалась, что из всех пижамных вещей эльф выбрал именно ночную сорочку, а не комплект со штанами, шортами или кофтой с длинным рукавом. Любое ненужное касание ткани к коже приносило раздражение и тупую боль. Всё становилось хуже. Это было очевидно: ситуация вот-вот должна усугубиться.

Это её предсказание, в котором Гермиона проявляла мастерство ясновидения получше любой Трелони, сбылось ровно через минуту, когда она поправила воротник. Утро будто каждый раз давало ей фору примерно в час, а потом девушку настигали последствия. Грейнджер не ощущала присутствия Малфоя уже очень долго, поэтому ей казалось, что она физически чувствует, как по кровеносным сосудам распространяются семена, обещая потом задушить побегами.