Амулет мертвых

– И ты думаешь, я поверю, что столько народу может жить рядом друг с другом? – и после небольшой паузы добавила, не дав ответить Оксане. – Всё равно рассказывай, интересная сказка, никогда не слышала ничего подобного.

Так Оксане несколько раз пришлось разъяснять слова и понятия, рассказывая о домах до неба из стекла, камня и стали. Но долго рассказывать не получилось, Светлана неожиданно забеспокоилась.

– Кажется, началось, – в волнении прошептала она.

Залия внимательно посмотрела на неё, вздохнула и потом сказала:

– Сейчас позову старуху, – в ее голосе слышалось не меньшее волнение, чем в голосе Светланы.

– А что началось? – спросила Оксана, и удостоилась такого взгляда, что сама поняла: задала глупый вопрос. Но ещё большей дурой она себя чувствовала от того, что не могла догадаться, о чём идёт речь.

Потом, когда Залия уже ушла, Оксана снова глянула на Светлану, вспомнила, зачем они тут. И вдруг всё поняла.

– Ты что, рожаешь? – спросила Оксана, удивляясь, насколько потрясенно звучит её голос.

– Какие глупые у вас живут люди, – улыбаясь невероятно добродушно, произнесла Светлана, – но ты мне нравишься.

Оксана даже не смогла ничего ответить на подобное добродушное оскорбление. Оно повергло её, отличницу экономического института, в дикое замешательство. Какая-то деревенщина назвала её глупой, и при этом с такой убежденностью, что даже спорить не хотелось.

Из задумчивости её вывела только вышедшая из дома с Залией старуха.

– Вот ведь, еле как в постели удержали, – говорила старуха Залие, та согласно кивала.

– О, вот и вы, милочки. Похоже, перехода ко мне для Светланы не будет. Ведите её на второй этаж. В дальнюю комнату, всех оттуда выселяйте и найдите им другие места, – распорядилась баба Глаша. – И пусть сходят ко мне и подоят моих коз.

Оксана и Залия предложили Светлане свою помощь, но та сказала, что может идти сама. И пошла. А они ‒ следом, держась к ней поближе и готовые её подхватить. Солнце уже клонилось к закату, и коридор на втором этаже был хорошо освещён. По пути в дальнюю комнату Залия стучала во все комнаты. И кто бы ни выходил, всех отправляла в дальнюю комнату делать приборку. Вскоре в доме началась суета и суматоха, не протолкнуться. И когда роженицу довели до её палаты, Оксана оказалась не у дел, она спустилась вниз и села в большом зале. Мимо ходили люди, они что-то беспокойно обсуждали, но на неё не обращали внимания. Когда солнце почти скрылось, в комнаты отца семейства вошёл человек со свечой, а через пять минут вышел, глянул на неё и подозвал.

– Я вижу, вы ничем не заняты, – сказал молодой человек. – Я спешу и представлюсь потом, а сейчас составьте компанию моему отцу, а то он ужасно нервничает.

Он провёл её в большую комнату со стариком и оставил её с ним.

– О, кого я вижу, новое лицо немного отвлечет меня от моего волнения, – просипел старик в кровати.

– Чем могу помочь вам? – спросила Оксана.

– Ты будешь некоторое время жить в моём доме, помогать по хозяйству, вот и расскажи о себе, что умеешь, что любишь, где жила раньше.

– Ваши дочки сказали мне, что моя история — это фантазия, – сказала Оксана.

Он не менее удивленно, чем его дочери, посмотрел на неё, поднял одну бровь и переспросил:

– Что сказали мои дочки? – после чего закашлялся.

– Что моя история — это фантазия, сказка, – повторила Оксана.

– Вот этих слов я и не понимаю, – пояснил Бряга.

Оксана задумалась, какой привести синоним, и стала перечислять, начиная с матерных слов. На что получила ответ от старика:

– Ты ерунды-то не говори, – гневно произнёс он.

– Вот и они так сказали, – смущённо произнесла Оксана.

– Значит, ты иноземка, – произнёс он. – Надо же, а по-нашему очень неплохо говоришь, пусть и не все слова объяснить можешь, но смотрю, всё понимаешь.

Она кивнула. И их разговор пошел о далёких землях, старик рассказывал о народах и небылицах, которые знал. Она рассказывала о своём доме, о России, о себе. И с каждым словом, что она произносила, за окном сильнее лил дождь. Потом он долго выспрашивал о её способностях, выясняя, что значат те или иные слова, и когда выяснения окончились, он не поверил ни единому её слову.

– Да нет такого царства-государства, свободной или рабской земли, где казначеем стала бы баба, – хрипел он в кровати, прерывая своё негодование кашлем.

– Отчего такая дискриминация? – спросила Оксана и сама смутилась, что вновь ляпнула слово, которое он не знает.

– А это что за словечко опять? – не понял он.

– Да внимание не обращайте, я вас поняла, – смиренно произнесла Она.

– Вот и прекрасно. Казначеи нам не нужны, остальному, наверное, научим, ты вроде неглупая девочка. Читать, говоришь, умеешь? – он закашлялся и указал на шкаф. – Возьми с верхней полки книгу да неси ко мне.

За окном послышалась громкая возня и крики.