Амулет мертвых

Баба Глаша накинула себе на плечи ещё два пучка и пошла к воротам. Ворота, судя по их виду, уже давно не открывались, а открывалась только дверь, сделанная в них. Оксана даже удивилось, насколько это напомнило ей ворота в гараж отца, только у отца гараж железный, а тут железные петли да засов, остальное деревянное.

– Да, пока муж не ушёл в вечные скитания, жили мы весьма богато и зажиточно, а теперь одной мне трудно поднимать всё хозяйство, – пояснила старуха, глядя на удивление Оксаны. – Соседи помогают, кто чем может, ну, и я им в ответ: когда советом, когда делами, требующими особых знаний.

«И что это за особые знания такие», – думала Оксана, пока они отходили от ворот. «Надо же, она не закрыла ни ворота, ни дом, – продолжала удивляться Оксана, – тут нет воров или просто мы будем ходить недолго?». И тут её осенило, что брать-то у старухи нечего.

Оказалось, что старуха живёт на краю деревни. Как её привели сюда, Оксана помнила с трудом. За домом колосилось поле, а за полем высился и чернел лес. Оксана поспешила отвернуться. Впереди её ждала улица, мощёная брёвнами, вдоль высились заборы, выстроенные на разный лад. За каждым забором стояли избы, у всех были маленькие окна, обтянутые плёнкой. Все избы были похожи, но если присмотреться, то можно было увидеть индивидуальность хозяев в каждой избе. Вот много резных украшений и резной забор. А вот основательные ворота и два этажа с широким крыльцом. А вот покосившийся от старости домик и такой же старичок на скамейке сидит рядом с калиткой.

– Здоровья, Елеся, – поздоровалась с ним старуха и со смехом добавила, – помирать-то, смотрю, так и не собрался?

– Не собрался, – буркнул он, – благодарю за заботу, я, может, ещё дружиной обзавестись хочу.

Старуха захохотала.

– Вот так сват, – произнесла она, отсмеявшись, – ты, поди, скоро внуков переживёшь. А всё куда-то за девками бегать собираешься.

Старик побагровел, весьма резво поднялся и произнёс:

– Внуки мои в Старьграде. А может, уже и правнуки давно живут, – в его голосе слышалось раздражение. – А вот куда и как я бегать собрался, я тебе могу рассказать, коли вечером зайдёшь, – сказал он и хлопнул не менее кривой калиткой, чем сам. «Как только она не отвалилась», – подумала Оксана.

– Его никакая холера не берёт, – будто прочитав её мысли, сказала старуха, когда кривая калитка осталась позади. – Правда, и дела никакого в хозяйстве, только толки.

– Искусно языком чешет? – спросила Оксана.

– Ой, и не говори, – так загадочно произнесла старуха, что у Оксаны загорелось лицо, и она не стала больше ничего уточнять.

Тем временем они пришли к центру деревни. «Да. Небольшая», – подумала Оксана, глядя, как вокруг большого колодца играет гурьба ребятишек, и вокруг них с радостным лаем прыгают две большие собаки. «Это вот их слышно на всю деревню», – поняла Оксана, глядя, как они бегают, кувыркаются, дерутся, малышам было от трёх до семи лет. Наверно, те, кто постарше, уже заняты помощью в хозяйстве.

К дому старого Бряги они шли медленно. Навстречу постоянно попадались люди, которые не только хотели поздороваться с бабой Глашей, но и спросить мудрого совета. Но она отправляла всех по своим делам твёрдо и без затей.

От колодца они повернули налево и там, почти в конце улицы стоял высокий дом, двухэтажный, с резным палисадником, широкими воротами.

– Посмотри, у него большая семья и большое хозяйство, – напутствовала старуха, – и ему нужно помогать, когда у него кто-то болеет. Но и он в долгу никогда не остается. И вот что, покажи себя хозяйственной и сильной, у него есть ещё два сына не женатых.

Ворота на широкий двор были открыты, во дворе на лавочке сидели две девушки. Они разговаривали и то ли шили, то ли вязали толстыми белыми иглами. Обе были одеты в сарафаны, вышитые узорами. И тут Оксана поняла, что с непокрытой головой здесь ходят только старухи и совсем маленькие девочки, все остальные, кого она видела, были в разных головных уборах, а некоторые женщины даже закрывали лица кружевными вуалями, прикреплёнными к кокошникам и другим головным уборам. Очень многие были в тонких платках. На этих тоже были платки, из-под которых торчали толстые косы.

Оксана и баба Глаша прошли через открытые ворота на большой двор. К ним подбежала, виляя хвостом, большая чёрная собака. И Оксана наверняка бы испугалась, но старуха шла спокойно. Собака обежала их вокруг, приветственно гавкнула пару раз и убежала. Девушки на скамейке глянули на них, отложили вязание, поднялись и подошли. И хоть действия их и были одинаковы, сами девушки очень различались. Одна была худощавой с большим животом, который не прикрывал даже широкий сарафан, а вторая наоборот ‒ пухленькой и при этом стройной.

– Здоровья вам, баба Глаша, – произнесла пухленькая. – Это, я так понимаю, та самая девка, о которой вы просили проявить заботу, пока будете заняты.

Оксане крайне не понравился тон, с которым была произнесена фраза. Её явно считали за приблудную собаку, а не за человека. Однако возмущаться, похоже, не было смысла.