Амулет мертвых

‒ А так ты призрак, да ещё и якшающийся с Беспокойными, – он посмотрел на неё. – Как ты научилась управлять ими? ‒ приняв от неё кусок вяленого мяса, указал он на ходящих вокруг бомжей, ‒ но не знаешь простых вещей, которые знает каждый?

‒ Да кто бы говорил! – резко произнесла она. – Ты вот даже слова норма и его производных не знаешь.

Он в ужасе смотрел на неё.

‒ Что тебя опять напугало?

‒ Если эта норма требует чьего-то изведения, то зачем это нужно?

«Он точно ненормальный, ‒ поняла она. – Как с ним разговаривать? Как вообще тут общаться с людьми?!»

‒ А далеко идти до Мёртвых земель? – решила она спросить что-то более простое.

‒ Идти? ‒ переспросил он. – Не знаю, но думаю, что и на лошади туда месяц ехать, а то и более.

«Этого не может быть», ‒ четко сказала она себе. – «Он просто больной, как может быть месяц? МЕСЯЦ!!!! Да ещё и на лошади» ‒ и продолжила вслух:

‒ Россия, конечно, большая страна! И у нас бесследно пропадают самолёты, но не в такой же глуши я живу? И не так долго блуждаю, даже если прибавить к этому электричку, на которой мы ехали. Как я могла углубиться на военный полигон так, чтоб месяц из него на лошади выбираться?

‒ Никогда не слыхал о такой стороне, как Россия, – задумчиво произнёс старик.

‒ Вот и поговорили! – прокричала она, немало его этим напугав, но ей было всё равно. Теперь она могла мыслить только матерными словами с общим смыслом «Что все вокруг больные говорят ей ерунду. Этого не может быть, и где она вообще находится и как отсюда выбираться». Она отошла от дороги. Хотелось убежать в лес, спрятаться под корягу и умереть. Эта мысль ещё больше разозлила Оксану, в сердцах она пнула какой-то трухлявый пень и ушибла указательный палец на правой ноге. – Да чтоб вас всех...

И вдруг услышала, как позади неё ломаются ветки и даже берёзки с осинами. Потом несколько больных пробежало мимо нее, и лес наполнился треском. Она обернулась и увидела, как кто-то ломал молодые и сухие деревья, кто-то дрался друг с другом. «Вот идиоты», ‒ подумала она и захромала обратно к старику: вдруг с ним что-то произойдет в таком бардаке.

Старика она нашла под телегой. Он смотрел на неё, как на безумную, широко открытыми глазами, его трясло. Разговаривать с ним она не собиралась, ей нужно было хорошенько подумать. Она залезла на вторую телегу, на которой в кожаных мешочках росли какие-то деревца, они чудом не пострадали в творившемся вчера и сегодня. Оксана уселась рядом с ними и уставилась в лес на бесчинствующих зомби.

«Зомби». Мерзкое слово, о которое она вчера чуть не запнулось, и которое отгоняла от себя долгое время. Тут их звали ходячими мертвецами и Беспокойными. Она приняла их за бомжей, но откуда в лесу их так много и почему они ходят за ней? Более того, она чётко видит, что иногда им свойственны чувства и поведенческие качества живых, и Оксана готова была поклясться, что медицина в её мире точно посчитала бы их просто психически больными людьми.

Медицина в её мире. Наверное, точнее теперь не скажешь. Что толку твердить, что такого не бывает, потому что так говорили в институте и школе, а над желтой прессой смеялись мама, папа и друзья? Есть факты. Все вокруг сумасшедшие? Такого не бывает. Даже если большинство против того, что ты говоришь, всегда найдётся пара человек, которые с тобой согласятся, а тут: «Я получаюсь сумасшедшей, говорящей странные слова», ‒ горестно думала она. При этом люди, которых она встретила здесь, не понимали даже обыденных слов, уровень их развития представлялся ей допотопным. Она была в музее в Риме, ездила туда с мамой, так там "Такие Вещи" делали, а тут какие-то кожаные пузыри вместо стёкол да деревянные ложки. И главное, блуждает она уже давно и повстречала уже разных людей, и они одинаково считают, что до чудес, к которым она привыкла, либо далеко ехать, либо их не существует. Но так не бывает!

Оксана облокотилась на сундук и подняла глаза к ярко-голубому небу, по которому медленно плыли редкие, похожие на рваную вату облака.

Больше ничего не хотелось. Как она теперь будет жить? Без всего, что ей могла дать цивилизация, и без всего, что могли дать родители?

‒ Это всё светлячки, – вслух подумала она. – Или сон.

Она приподняла с груди амулет, посмотрела на него и вспомнила, как смотрела на него в деревне знахарка и как назвала её колдуньей. «А ещё их все боятся, а меня они не трогают, даже пытаются помогать», ‒ гордо подумала она, глядя на красный камень и успокаивающихся в чаще больных. Ей казалось, что камень растёт в её ладонях. А внутри плясали маленькие огоньки. «Если я сплю, то сняв его, проснусь», ‒ она приподняла голову и увидела крупного мертвяка, бредущего мимо сломанных берёзок. Нет, снимать амулет она не станет, а то вдруг эти друзья передумают. И тогда она если в своём мире не проснется, то в этом точно уснёт.

Оксана долго лежала и смотрела в небо, вспоминала родителей и пуделя. От мысли, что больше их никогда не увидит, щипало уголки глаз. Её отвлёк оклик:

‒ Эй, как там тебя! – кричал старик из-под телеги. – Помоги выбраться, мне тут уже надоело.