Анафем

— Это нелепость... фантазия! — вмешался пронзительный голос с непривычным акцентом. Ни у кого из тех, чьи лица мы видели, губы не шевелились, поэтому методом исключения все повернулись к закутанной фигуре. На доске в кухне было написано просто «Ж’вэрн», без «фраа» или «суура», указывающих на пол. Ж’вэрн повернулся (по голосу я заключил, что он всё-таки мужчина) на стуле и поднял руку. Колонна чёрной ткани (его сервент или сервента) наклонилась, выпустила псевдоподию и забрала тарелку — к явному облегчению соседей справа и слева. — Мне трудно поверить, что мы обсуждаем столь немыслимую возможность — будто есть иные вселенные и Геометры происходят из них!

Этими словами Ж’вэрн выразил мнение всех сидящих за столом.

Кроме фраа Джада.

— Слова подводят. Вселенная одна, по определению «вселенной». Это не космос, который мы видим глазами и в телескопы — он лишь одно повествование, ниточка, вьющаяся через Гемново пространство, в котором помимо нашего повествования есть множество других. Каждое представляется находящемуся в нём разуму единственным. Геометры были в других повествованиях, пока не прибыли сюда и не оказались частью нашего.

Взорвав свою бомбу, фраа Джад встал и вышел в туалет.

— О чём, скажите на милость, мы говорим? — вопросил фраа Лодогир. — Никак о литературе?

Однако в его голосе не было издёвки, только зачарованный интерес.

— Тогда, возможно, наш мессал и впрямь превратился в то, чем считают его наши враги, — с вызовом произнесла Игнета Фораль и повернулась к тому, о ком писала работу годы назад, в унарском матике.

Пафлагон был на восьмом десятке и выглядел скорее внушительно, чем благообразно. Он смотрел в стол и, судя по иронической усмешке, добродушно смирялся с тем, что ему придётся стать переводчиком фраа Джада.

— Фраа Джад, — сказал он, — говорит о Гемновом пространстве. Наверное, удачно, что он сразу к нему перешёл. Гемново, или конфигурационное пространство — это то, как почти все теоры думают о мире. В эпоху Праксиса стало очевидно, что теорикой в этом пространстве заниматься легче, чем в трёхмерном Адрахонесовом, поэтому мы собрали пожитки и переместились туда. Когда вы говорите о параллельных вселенных, ваши слова звучат для фраа Джада так же дико, как его — для вас.

— Может быть, раз Гемново пространство настолько важно, вы немного о нём расскажете? — попросила Игнета Фораль.

Пафлагон снова улыбнулся и вздохнул.

— Госпожа секретарь, я пытаюсь придумать, как коротко изложить основное, не превращая наш мессал в годичную теорическую сувину.

И он отважно начал излагать азы Гемнова пространства, обращаясь к сууре Мойре всякий раз, как не находил способа объяснить какую-нибудь мудрёную концепцию. Почти каждый раз ей удавалось вытащить его из тупика. Она уже выказала себя приятной собеседницей, а огромный запас знаний, который она как лорит держала в голове, позволял ей легко растолковывать сложные понятия — она всегда могла вспомнить удачную аналогию или понятные доводы, изложенные кем-нибудь в более или менее далёком прошлом.

Кто-то меня дёрнул, и, войдя в кухню, я увидел конец своей верёвки в руках у Эммана Белдо. Ж’вэрнов сервент (я решил пока для простоты думать о нём в мужском роде) помешивал загадочную кастрюлю, и мы с Эмманом, не сговариваясь, отошли подальше, к открытой двери в сад.

— О чём мы говорим? — потребовал объяснений Эмман. — О чём-то вроде путешествий в четвёртом измерении?

— Хорошо, что ты спросил, — ответил я, — потому что Гемново пространство — что угодно, только не это. Ты говоришь о старой штуке, когда куча трёхмерных пространств лежат друг на дружке, как листы в книге, и можно перемещаться из одного в другое.

Эмман закивал:

— Если придумать, как двигаться в четвёртом пространственном измерении. Но ваше Гемново пространство — что-то иное?

— В Гемновом пространстве любая точка, то есть любая последовательность из N чисел, где N — число измерений Гемнова пространства, содержит всю информацию, описывающую состояние системы в данный момент.

— Какой системы?

— Любой, описываемой Гемновым пространством.

— А, ясно, — сказал он. — Ты можешь задавать Гемново пространство...

— Всякий раз, как захочешь описать состояние той системы, которую решил изучать. Если ты фид, и наставник задал тебе задачу, первый твой шаг — выбрать подходящее для неё Гемново пространство.

— Так о каком Гемновом пространстве говорит фраа Джад? — спросил Эмман. — Для какой системы задаёт все возможные состояния его Гемново пространство?

— Для космоса, — ответил я.

— Ой!

— Который для него представляет собой лишь один возможный путь в Гемновом пространстве. Однако в том же Гемновом пространстве возможны точки, не лежащие на пути, который представляет собой историю нашего космоса.

— Но точки совершенно законные?

— Некоторые да. Вообще же очень немногие, но в таком огромном пространстве «очень немногих» хватит на целые вселенные.

— А как насчёт остальных точек? Незаконных?

— Они описывают невозможные ситуации.

— Кусок льда внутри звезды, — подсказал Арсибальт.