Анафем

– Разрушительное действие радиации можно свести к взаимодействию между элементарными частицами – протонами, нейтронами – и молекулами облучаемого организма, – заметил Джад.

– Квантовым событиям, – сказал я.

– Да. Клетка, в которой только что произошла мутация, и клетка, в которой этой мутации не произошло, лежат в повествованиях, разделённых лишь одной развилкой в Гемновом пространстве.

– Старение, – сказал я, – следствие ошибок в считывании генетических цепочек, то есть тоже квантовых событий.

– Да. Нетрудно вообразить внутренне непротиворечивую мифологию, согласно которой хранители ядерных отходов изобрели праксис для устранения пагубных последствий радиации, а затем применили его к старению и так далее.

«И так далее» наводило на самые разные мысли, но я счёл за лучшее не задавать уточняющих вопросов.

– Вы понимаете, насколько опасно распространение такой мифологии в секулюме?

Джад пожал плечами. Секулюм его не заботил. Иное дело – конвокс.

– Некоторые здесь отчаянно хотят, чтобы эта мифология оказалась фактом. Им так было бы куда спокойнее.

– Ж’вэрн задавал довольно чудны́е вопросы. – Я кивнул на процессию матарритов, бредущую по лугу в некотором отдалении.

Я подыгрывал фраа Джаду – давал ему возможность сказать, что матарриты чудны́е и неприятные. Однако он ловко обошёл мой гамбит.

– От них можно узнать больше, чем от кого-либо на конвоксе.

– Правда?

– К закутанным следует отнестись со всем возможным вниманием.

Двое матарритов отделились от остальных и взяли курс на владение Аврахона. Я несколько мгновений смотрел на приближающихся Ж’вэрна и Орхана, гадая, что́ Джад в них разглядел, а когда обернулся, тысячелетника рядом уже не было – он проскользнул внутрь.

Матарриты молча подошли к веранде, сухо поздоровались со мной и вступили в дом.

Следом показались Арсибальт и Барб.

– Результаты? – спросил я.

– У корабля ПАКДа не хватает куска! – объявил Барб.

– Конструкция, которую ты изучал…

– Там-то и крепилась недостающая часть!

– И что, по-твоему, это было?

– Механизм межкосмических перемещений, ясное дело! – фыркнул Барб. – Они спрятали его где-то в Солнечной системе, подальше от нас, потому что он совершенно секретный!

– А что твоя группа, Арсибальт?

– Корабль собран из узлов, созданных во всех четырёх космосах ПАКДа, – объявил Арсибальт. – Это как археологический разрез. Самая старая часть с Пангеи. От неё осталось очень мало. Совсем немного мелких дополнений с Диаспа. Материал большей части корабля – из космосов Антаркта и Кватора, и мы почти уверены, что Кватор корабль посетил последним.

– Молодцы! – воскликнул я.

– А ты – какие результаты у твоей группы, Раз? – спросил Барб.

Я собирал доску, нож и миски с овощами, чтобы идти в дом. Арсибальт неторопливо подошёл и начал мне помогать.

– В нём что-то плещется, – сказал я.

– Чего-чего?

– Когда вчера вечером эдр повернул, движение было не равномерным, а несколько дёрганым. Мы предположили, что вращающаяся часть содержит большую массу стоячей воды и при резком повороте вода колышется.

Я принялся подробно объяснять про высокие гармоники колебаний и что они означают. Барб заскучал и ушёл в дом.

– О чём вы говорили с фраа Джадом? – спросил Арсибальт. Я не знал, можно ли выбалтывать то, что Джад говорил о праксисе, поэтому ответил (ничуть не покривив душой):

– О матарритах. Мы должны внимательно на них смотреть. Учиться у них.

– Думаешь, он хочет, чтобы мы за ними следили? – заворожённо проговорил Арсибальт. У меня возникло чувство, что он почему-то хочет следить за матарритами и ждёт только благословения Джада.

– Он сказал, что к закутанным следует отнестись со всем возможным вниманием.

– Этими словами?

– Примерно.

– Он сказал «закутанные», а не «матарриты»?

– Да.

– Они вовсе не матарриты! – взволнованно прошептал Арсибальт.

– С твоего позволения я это заберу, – сказал я.

В приступе трудового энтузиазма он схватил мои доску и нож. Нож я конфисковал.

– Ты думаешь, я настолько сбрендил, что мне нельзя доверять острые предметы? – упавшим голосом спросил Арсибальт.

– Арсибальт! Если они не матарриты, то кто? Переодетые бонзы?

Он посмотрел на меня так, словно хотел открыть страшную тайну, но тут вошла суура Трис.

– Я приму твою гипотезу к рассмотрению, – сказал я, – и сравню на весах с другой: что матарриты это матарриты.

Синтаксическая группа, фракция внутри матического мира, возникшая в годы после Реконструкции и возводящая себя к Процу. Название происходит от убеждения синтактиков в том, что язык, теорика и проч. суть игры с символами, лишёнными семантического содержания. Представление восходит к древним сфеникам, часто спорившим с Феленом и Протесом на периклинии.

«Словарь», 4-е издание, 3000 год от РК.

Фраа Лодогир сказал: