Анафем

Метафизическая нить, связывающая «Анафем» и «Барочный цикл», начинается с «Монадологии» Готфрида Вильгельма Лейбница, доступной в переводе, в том числе и онлайн. На протяжении большей части восемнадцатого и девятнадцатого столетий эти идеи не пользовались популярностью, но в двадцатом веке послужили основой для «фоново-независимой» (бескоординатной) формулировки физики как в работах Барбура, так и в «Неприятностях с физикой» и «Трёх путях к квантовой гравитации» Ли Смолина (Lee Smolin, The Trouble With Physics, ISBN 978–0618918683; Three Roads to Quantum Gravity, ISBN 978–0465078363). В его же книге «Жизнь космоса» (The Life of the Cosmos, ISBN 978–0195126648) доступно объясняется, с какой невероятной точностью Вселенная приспособлена для поддержания жизни – тема, обсуждаемая на одном из мессалов. Впрочем, гипотеза Ли Смолина, почему так могло получиться, в «Анафеме» не затронута. Более того, он мог бы возразить против многих идей, выдвинутых на мессале, в особенности против утверждения фраа Джада, что время – иллюзия. Сделав эту оговорку, я хотел бы поблагодарить Ли Смолина за обсуждение части перечисленных здесь тем во время моей работы над книгой.

Дэвид Дойч, на мой взгляд, – самый красноречивый и убедительный защитник предложенной Хью Эвереттом многомировой интерпретации квантовой механики. Его (Дойча) книга «Структура реальности» (David Deutsche, The Fabric of Reality, ISBN 978–0140275414) долго лежала неоткрытой рядом с моим рабочим креслом, поскольку меня пугала сама концепция множественных миров, но когда я набрался мужества ее прочесть, я понял, что без неё не смог бы продвинуться с «Анафемом» (то, что Дойч называет мультивселенной, мои персонажи зовут поликосмом). Особенно интересным и полезным для меня в этой книге было упоминание философа Дэвида Льюиса, о котором я подробнее пишу ниже.

Труды Роджера Пенроуза важны для «Анафема» по крайней мере в пяти пунктах:

1. В «Новом уме короля» и «Тенях разума» (R. Penrose, The Emperor’s New Mind, ISBN 978–0192861986; Shadows of the Mind, ISBN 978–0195106466) Пенроуз утверждает, что работа мозга основана на квантовых эффектах. Эта точка зрения настолько спорная, что, как оказалось, ни с одним образованным собеседником её невозможно обсудить спокойно: немедленно всплывает множество побочных парадоксов, один другого интереснее. Научно-фантастическая картина «Анафема» основана на относительно скромном допущении, что в процессе естественного отбора возник мозг, который, оставаясь мягким комком плоти, тем не менее способен производить квантовые вычисления. Те читатели, которым не по вкусу конкретный механизм, предложенный Пенроузом, возможно, захотят прочесть книгу «Мозг, материя и квантовая механика» Генри Степпа (Henry Stapp, Mind, Matter, and Quantum Mechanics, ISBN 978–3540407614), где предложен механизм квантового мозга, в корне отличный от приведённого у Пенроуза.

2. В неопубликованной, неофициально циркулирующей рукописи и в своей книге 2004 года «Путь к реальности» (The Road to Reality, ISBN 0–09–944068–7) Пенроуз предложил новый способ графической записи математических выражений, использующий тензоры (математические объекты, широко применяемые в теории относительности и других разделах современной физики). Отталкиваясь от этой рукописи, Смолин и Ровелли обобщили схемы Пенроуза в спиновые сети и спиновую пену, которые легли в основу бескоординатной формулировки физики.

3. Пенроуз – убеждённый математический платоник, много думающий и говорящий о своем платонизме. В «Пути к реальности» он даже изложил свои взгляды в художественной форме (книга обрамляется двумя рассказами). Я обнаружил их в начале работы над «Анафемом» и очень обрадовался, поняв, что я не совсем сумасшедший, если хочу написать роман о платонизме. Я признателен Пенроузу за короткий, но (для меня) очень информативный разговор на эту тему в Сиэтле в январе 2007 года.

4. Ему принадлежат пионерские работы в области задач об апериодическом замощении. Задача о замощении десятиугольника, фигурирующая в «Анафеме», относится к этому классу. Впрочем, прошу учесть, что хотя описанная в романе задача вдохновлена работой Питера Дж. Лу и Пола Дж. Стейнхгарта (Peter J. Lu and Paul J. Steinhardt), исследовавших геометрические мозаики в центральноазиатских мечетях, детали ее полностью вымышлены. Математик, возможно, найдёт мою версию не только вымышленной, но и нелепой; однако тот же математик охотно согласится, что задачи об апериодическом замощении составляют очень интересную и важную область математики.

5. В «Новом уме короля» Пенроуз очень ясно изложил ранее упомянутую концепцию фазового пространства.

К слову, хочется сказать, что Хао Ван, о котором пойдёт речь в разделе про Гёделя, занимался сходными задачами, в том числе наборами плиток или домино, которые при правильном использовании могут действовать как машины Тьюринга и, как позже выяснилось, тоже замощают плоскость апериодически.