Аналитическая психология

458 (237) Если через ассимиляцию бессознательного мы ошибочно включим коллективную психику в перечень личных психических функций, распад личности на ее парные противоположности будет неизбежен. Помимо уже рассмотренной пары противоположностей, мегаломании и чувства неполноценности, которые так болезненно проявляются при неврозах, есть много других, из которых я выделю только моральную пару, а именно добро и зло (scientes bonum et malum!). Формирование этой пары идет рука об руку с повышением и снижением уверенности в себе. Специфические добродетели и пороки человечества содержатся в коллективной психике, как и все остальное. Один человек считает коллективную добродетель своей личной заслугой, другой видит в коллективном пороке свою личную вину. И то, и другое иллюзорно, как мегаломания и чувство неполноценности, ибо воображаемые добродетели и воображаемые пороки – просто моральная пара противоположностей в коллективной психике, которые стали ощутимыми или осознанными искусственно. Сколько таких пар противоположностей содержится в коллективной психике, мы видим на примере дикарей: один наблюдатель будет превозносить в них величайшие добродетели, другой зафиксирует о том же племени самые худшие впечатления. Для дикаря, чья личная дифференциация, как мы знаем, только начинается, оба суждения верны, ибо его ментальность в основе своей коллективна. Он все еще более или менее идентичен коллективной психике и по этой причине одинаково разделяет коллективные добродетели и пороки без какой-либо личной атрибуции и без внутреннего противоречия. Противоречие возникает тогда, когда начинается личное развитие и когда разум обнаруживает непримиримую природу противоположностей. Следствием этого открытия является конфликт вытеснения. Мы хотим быть добрыми, а потому должны вытеснять все злое; на этом рай коллективной психики заканчивается.

459 (237) Вытеснение коллективной психики было абсолютно необходимо для развития личности, ибо коллективная психология и личная психология в некоторой степени исключают друг друга. История учит нас, что всякий раз, когда психологическая установка приобретает коллективную ценность, возникает раскол. Нигде это не проявляется так очевидно, как в истории религии. Коллективная установка всегда представляет угрозу для индивида, даже когда она необходима. Она опасна, ибо легко подавляет все личные различия. Эта ее особенность вытекает из коллективной психики, которая сама является продуктом психологической дифференциации мощного стадного инстинкта в человеке. Коллективное мышление, коллективное чувствование и коллективное усилие относительно легки по сравнению с индивидуальным функционированием. Эта легкость таит в себе серьезную угрозу развитию личности через ослабление личной функции. Ущерб, нанесенный личности, компенсируется – в психологии компенсируется все – вынужденным союзом и бессознательной идентичностью с коллективной психикой.

460 (240) Существует опасность, что при анализе бессознательного коллективная и личная психика могут слиться воедино, что, как я уже отмечал, приводит к весьма печальным результатам. Последние наносят вред как жизнеощущению самого пациента, так и его близким, если он оказывает на них какое-либо влияние. Через свою идентификацию с коллективной психикой он будет неизбежно пытаться навязать требования своего бессознательного другим, ибо идентичность с коллективной психикой всегда приносит с собой чувство «богоподобия», которое полностью игнорирует все различия в психологии окружающих.

461 Наихудших ошибок такого рода можно избежать, если признать тот факт, что существуют психологические типы разной направленности и что их психология не может быть втиснута в рамки нашего собственного типа. Одному типу достаточно сложно понять другой тип; что же касается абсолютного понимания другой индивидуальности, то оно невозможно в принципе. Должное внимание к чужой индивидуальности не только желательно, но и абсолютно необходимо при анализе, если, конечно, мы не хотим мешать развитию личности пациента. Также следует отметить, что для представителя одного типа проявление уважения к свободе другого означает предоставление ему свободы действий, а для представителя другого – предоставление ему свободы мысли. При анализе этому следует уделить особое внимание в той мере, в какой это возможно. Чрезмерное желание понять и просветить так же бесполезно и вредно, как и отсутствие понимания.