Анархизм

Экономическій матеріализмъ, оставляя въ сторон раздирающія его противорчія и опредленно-прагматическій характеръ его отдльныхъ утвержденій, хоронитъ личность въ угоду мистической реальности общественныхъ образованій, создаетъ себ фетишъ — производственныхъ отношеній.

Наконецъ, есть писатели, которые, исходя изъ представленій объ обществ, какъ своеобразномъ, автономномъ, имющемъ собственныя закономрности «активномъ процесс», не вдаваясь въ вышеуказанныя крайности, утверждаютъ тмъ не мене общественность, какъ реальность sui generis.

Такъ французскій соціологъ — Дюркгеймъ полагаетъ, что «коллективныя наклонности имютъ свое особенное бытіе; это — силы настолько же реальныя, насколько реальны силы космическія, хотя он и различной природы». Это — «реальности sui generis, которыя можно измрять, сравнивать по величин». И Дюркгеймъ думаетъ, что здсь можно говорить о «психическомъ существ новаго типа, которое обладаетъ своимъ собственнымъ способомъ думать и чувствовать». И такъ какъ «коллективныя представленія обладаютъ совершенно иной природой, чмъ представленія индивидуальныя», то и «соціальная психологія иметъ свои собственные законы, отличающіеся отъ законовъ психологіи индивидуальной».

Возраженіе, что общество вн лицъ не существуетъ, что въ обществ нтъ ничего реальнаго, происходящаго вн индивида, Дюркгеймъ отводитъ ссылкой на наличность чувства у многихъ индивидуальностей, представляющихъ себ общество, какъ «противодйствующую имъ и ограничивающую ихъ силу», а также указаніемъ на то, что «коллективныя состоянія существуютъ въ групп... раньше, чмъ коснутся индивида, какъ такового, и сложатся въ немъ въ новую форму чисто внутренняго психическаго состоянія».

Итакъ, существуютъ факты, явленія, «характерныя черты которыхъ отсутствуютъ въ элементахъ, ихъ составляющихъ». Таковы, напр. религія — образъ мышленія, присущій только коллективному существу, право (совокупность нормъ и совокупность правоотношеній), наконецъ, такія соціальныя явленія, какъ архитектурный типъ, орудія транспорта и пр.

Это разсужденіе, какъ вс ему подобныя, безспорно, покоится на недоразумніи. Несомннно, что въ преломленіи нашего индивидуальнаго сознанія общество представляется моментомъ, надленнымъ всми атрибутами реальности, своеобразнымъ качествомъ, имющимъ свою психологію, свои специфическія силы, выражающимъ свою волю, утверждающимъ свои нормы. Отсюда возможность научно построить — ученіе объ общественномъ организм и даже усматривать въ обществ — самостоятельную нравственную субстанцію.

Однако, утверждать реальность за общественностью значило бы идти противъ самоочевидности.

Какъ не было и не могло быть общественности, сложившейся вн людей, такъ не было и не можетъ быть ни одного общественнаго момента, который своимъ существованіемъ и своимъ развитіемъ не былъ-бы обязанъ личной иниціатив и личному творчеству. Общественность всегда есть продуктъ личной воли, каковы-бы ни были мотивы, лежащіе въ основ ея. И прежде чмъ какой либо фактъ становится фактомъ общественности, онъ долженъ быть выявленъ чьимъ-либо личнымъ сознаніемъ и долженъ быть выраженъ въ чьемъ-либо личномъ труд. Мы не знаемъ иного способа зарожденія общественнаго факта. Фактъ индивидуальный, фактъ личности или личностей, усвоенный общественностью, испытавшій на себ разнообразныя скрещивающіяся вліянія, пріобртаетъ специфическій характеръ, становится чисто «соціальнымъ», и ему постепенно начинаютъ приписывать самостоятельную субстанцію, обращая его въ фетишъ — мистическую, непознаваемую «реальность».

Личность — всегда prius. Общественность — всегда ея производное. И реальна только личность — въ совокупности ея психофизическихъ особенностей, переживаній, устремленій, въ своеобразіи ихъ индивидуальнаго комплекса — единственномъ неповторимомъ. Общественность — реальна отраженнымъ свтомъ, свтомъ реальной личности.

Быть-можетъ, въ соціологической литератур, вопросъ этотъ никмъ не былъ такъ широко поставленъ и такъ всесторонне освщенъ, какъ П. Л. Лавровымъ, который въ цломъ ряд сочиненiй длаетъ его центромъ своихъ изслдованій.

«...Личность лишь тогда — писалъ онъ въ своихъ «Историческихъ письмахъ» — подчиняетъ интересы общества своимъ собственнымъ интересамъ, когда смотритъ на общество и на себя, какъ на два начала, одинаково реальныя и соперничествующія въ своихъ интересахъ. Точно такъ же поглощеніе личности обществомъ можетъ имть мсто лишь при представленіи, что общество можетъ достигать своихъ цлей не въ личностяхъ, а въ чемъ-то иномъ. Но и то, и другое — призракъ. Общество вн личностей не заключаетъ ничего реальнаго... Общественныя цли могутъ быть достигнуты исключительно въ личностяхъ..

«..Индивидуализмъ.... становится осуществленіемъ общаго блага помощью личныхъ стремленій, но общее благо и не можетъ иначе осуществиться. Общественность становится реализированіемъ личныхъ цлей въ общественной жизни, но он и не могутъ быть реализированы въ какой-либо другой сред». (Письмо шестое).[4]