Анархизм

И это не все. Позже удалось подмтить и доказать, что индивидуальныя приспособленія особи обычно уступаютъ мсто соціальной приспособляемости, т.-е. на лицо выступаютъ опредленныя преимущества, хотя бы индивидуально и боле слабыхъ, но боле воспріимчивыхъ и соціально объединенныхъ особей. При этомъ наблюденіи установили замчательный фактъ постепеннаго вытсненія и совершеннаго исчезновенія индивидуума въ случаяхъ антагонизма его жизненныхъ интересовъ интересамъ вида. Мсто неуживчиваго индивидуума занимается другимъ боле приспособленнымъ. Именно на этомъ основаніи многіе біологи признаютъ, что выигрышъ для любой индивидуальности, въ смысл обезпеченiя ея правъ на существованіе, въ обществ — огроменъ.

Такимъ образомъ, выживаютъ или побждаютъ не наиболе сильные индивидуально, аггрессивные, приспособленные къ борьб организмы, a боле слабые, но боле тсные, боле соціальные. Торжество соціальной помощи, передъ чисто индивидуалистическимъ захватомъ, — прочный біологическій фактъ. Естественный отборъ — на сторон соціальныхъ особей.

Въ извстныхъ «Очеркахъ о взаимопомощи» Кропоткинъ показалъ — какъ въ «безчисленныхъ сообществахъ животныхъ исчезаетъ борьба между отдльными индивидуальностями изъ-за средствъ существованія и борьба замняется коопераціей».

И Кропоткинъ утверждаетъ, что т общества, которыя будутъ заключать наибольшее количество членовъ, наиболе симпатизирующихъ другъ другу, будутъ и наиболе процвтать и оставлять наибольшее количество потомковъ».

Такъ «взаимопомощь» становится такимъ же закономъ животной жизни, какъ и взаимная борьба. И человкъ не является исключеніемъ въ природ. Онъ также подчиненъ великому инстинкту самосохраненія, a слдовательно, стремится къ общественности и взаимопомощи, гарантирующимъ наилучшіе шансы выжить и оставить потомство. Разнообразныя формы коопераціи и разные типы профессіональнаго движенія, есть проявленіе въ соціальномъ план закона взаимопомощи, видоизмняющаго біологическій принципъ «борьбы за существованіе».

И самая культура, слдовательно, есть лишь система средствъ, которыми общественность стремится утолить изначальный инстинктъ самосохраненія.

Для изолированнаго человка культура — невозможна, не только какъ представленіе, но и технически. Невозможны ея основныя предпосылки, какъ языкъ, групповая взаимопомощь и пр.

Языкъ, семья, отечество — сверхъиндивидуальны. «Эти три основныя образованія — пишетъ В. Соловьевъ — несомннно, суть частныя проявленія человчества, а не индивидуальнаго человка, который, напротивъ, самъ отъ нихъ вполн зависитъ, какъ отъ реальныхъ условій своего человческаго существованія». («Идея человчества у Огюста Конта»). «Языкъ — читаемъ мы у авторитетнаго русскаго лингвиста Потебни — развивается только въ обществ, и притомъ не только потому, что человкъ есть всегда часть цлаго, къ которому принадлежитъ, именно своего племени, народа, человчества, не только вслдствіе необходимости взаимнаго пониманія, какъ условія возможности общественныхъ предпріятій, но и потому, что человкъ понимаетъ самого себя, только испытавши на другихъ людяхъ понятность своихъ словъ». «Лишь въ общеніи человкъ научается слову» — говоритъ также С. Трубецкой — и «убждается во всеобщемъ логическомъ значеніи своего разума».

Этотъ инстинктъ самосохраненія связанъ, поэтому, уже съ первыхъ шаговъ человческаго существованія, съ инстинктомъ стадности, о которомъ говорятъ вс антропологи.

У англійскаго ученаго Макъ-Дауголла («Основныя проблемы соціальной психологіи») мы находимъ любопытныя разсужденія о стадномъ инстинкт, не требующемъ для своего проявленія въ простйшей форм «какихъ-либо высокихъ душевныхъ качествъ, никакой симпатіи или склонности къ взаимной помощи». Макъ-Дауголлъ считаетъ для антропологіи доказаннымъ существованіе стаднаго инстинкта у первобытнаго человчества. Но онъ указываетъ также на разнообразныя и весьма любопытныя проявленія его у цивилизованныхъ людей нашего времени. Онъ отмчаетъ «ужасающій и пагубный ростъ» современныхъ городовъ, даже тогда, когда это прямо не диктуется экономическими условіями; онъ отмчаетъ наклонность современной администраціи всячески поощрять этотъ стадный инстинктъ и приходитъ къ заключенію, что «при значительной свобод образованія аггрегацій современныхъ націй его непосредственное дйствіе способно дать уклоняющіеся отъ нормы и даже вредные результаты». Наконецъ, изъ стаднаго инстинкта, повидимому, вырабатывается и то чувство «активной симпатіи», принимающее весьма многочисленныя и разнородныя формы у современнаго человка, которое необходимо предполагаетъ общеніе.