Анархизм

5) Новымъ и, быть-можетъ, наиболе значительнымъ аргументомъ въ защиту общественности является указаніе на то, что каждая автономная личность, каждое самоопредляющееся «я» — въ его цломъ — есть прежде всего продуктъ общественности.

Кто можетъ изъ насъ сказать — какою частью нашего «я» мы обязаны себ и только себ и что дала намъ исторія и современная общественность? Какъ опредлить въ образованіи нашей личности роль нашихъ индивидуальныхъ усилій, какъ учесть вліяніе на нее рода, школы, друзей, творчества всего предшествовавшаго человчества.

Съ момента нашего явленія на свтъ и особенно съ момента, когда открывается наша сознательная жизнь, мы пріобщаемся къ огромному фонду врованій, мыслей, традицій, практическихъ навыковъ, добытыхъ, накопленныхъ и отобранныхъ предшествующимъ историческимъ опытомъ. И такъ же, какъ культурный опытъ научилъ насъ наиболе экономичными и врными средствами оберегать физическій нашъ организмъ, такъ, сознательно и безсознательно, усваиваемъ мы тысячи готовыхъ способовъ воздйствія на нашу психическую организацiю. И прежде чмъ отдльное «я» получитъ возможность свободнаго, сознательнаго отбора идей и чувствъ, близкихъ его психофизической организаціи, оно получитъ не мало готовыхъ цлей и средствъ къ ихъ достиженію изъ лабораторіи исторической общественности.

Нашему живому опыту предшествуетъ опытъ людей давно умершихъ и ихъ могилы продолжаютъ говорить намъ. Он говорятъ о порывахъ и творчеств нашихъ предковъ, о наслдств, оставленномъ намъ. Мы окружены ихъ дарами, не сознавая часто, какія гигантскія усилія воли были отданы на завоеваніе вещей — сейчасъ намъ столь необходимыхъ и всмъ доступныхъ. Истреблялись племена и народы, исчезали цлыя поколнія, зажигались костры, ставились памятники — и весь этотъ необъятный опытъ отданъ намъ. И незамтно для насъ онъ овладваетъ нами, онъ подсказываетъ намъ наши мысли, пробуждаетъ наши чувства, опредляетъ наши дйствія.

И уже одинъ фактъ принадлежности къ опредленной общественной групп, извстному народу или эпох, независимо отъ нашего личнаго участія въ ихъ творческой работе, насъ совершенствуетъ. Подобно владльцу недвижимости въ город, получающему «незаслуженный приростъ цнности», благодаря техническому преуспянію города или росту его населенія, принадлежность наша къ извстному обществу даритъ насъ грандіозными интеллектуально моральными завоеванiями, далеко превосходящими наши личныя силы.

Такъ, прежде чмъ проснулся въ насъ нашъ критическій духъ, мы оказываемся въ плну чужихъ представленій, чужихъ утвержденій, то несущихъ намъ радости, то трагически терзающихъ насъ.

И, если въ насъ не встанетъ творецъ, чужіе призраки овладютъ нами и мы будемъ нести ихъ ярмо, не сознавая себя рабами.

Но каждый изъ насъ можетъ и долженъ быть свободнымъ; каждое «я» можетъ быть творцомъ и должно имъ стать. Переработавъ въ горнил своихъ чувствованій то, что даютъ ему другія «я», то, что предлагаетъ ему культурный опытъ, сообщивъ своему «длу» нестираемый трепетъ своей индивидуальности, творецъ несетъ въ вчно растущій человческій фондъ свое, новое и такъ вліяетъ на образованіе всхъ будущихъ «я».

Разв этотъ непрерывный ростъ человческаго творчества, гд — прошлое, настоящее и будущее связаны однимъ бушующимъ потокомъ, гд каждое мгновеніе живетъ идеей вчности, гд всему свободному и человческому суждено безсмертіе, гд отдльный творецъ есть лишь капля въ вздымающемся океан человческой воли — не родитъ — могучаго оптимистическаго чувства? Именно въ идеяхъ непрерывности и связности почерпали радостный свой пафосъ знаменитыя системы оптимизма — Лейбницъ, Гердеръ.

Гердеровская идея прогресса — есть идея осуществленія «человчности» (Humanit"at, Edle Menschlichkeit), постояннаго движенія къ общей связанности всхъ и сліянію природы и культуры въ одномъ цломъ.

Разв подобное ученіе, обращенное ко всмъ народамъ, какъ отдльнымъ самостоятельнымъ иидивидуальностямъ, призывъ связать творческіе порывы отдльныхъ поколній въ одушевленное общее стремленіе, не есть подлинно анархическое ученіе?[7]

6) Серьезнымъ аргументомъ въ защиту общественности является фактъ непрерывнаго — въ интересахъ личности — прогресса самой общественности.

Мы говорили уже выше о неизбжности рабской зависимости организатора отъ организуемыхъ, вождя отъ стада; мы знаемъ о трагической необходимости для каждой индивидуальности соглашать свою «правду» съ «правдами» другихъ и строить, такимъ образомъ, «среднюю», для личности мучительную и ложную «правду».

Мы знаемъ, какъ неудержимо еще стремленіе и у современной индивидуальности игнорировать «я», какъ таковое, попирать чужое «я». Современная индивидуальность еще не останавливается ни передъ гекатомбами изъ чужихъ устремленій, ни передъ существованіемъ рабовъ.

Но, какъ говорилъ еще Фейербахъ, исторія человческаго общества есть исторія постепеннаго расширенія свободы личности.

Процессъ ея раскрпощенія шелъ стихійной силой.