Анархизм

Мы не знаемъ также ни одного человческаго общества (задолго до образованія государствъ), которое бы не было извстнымъ правопорядкомъ. Совмстная жизнь требуетъ извстныхъ правилъ, но правила эти могутъ быть различны.

Наряду съ юридическими постановленіями въ любомъ человческомъ общежитіи дйствуютъ еще особыя нормы, которыя Штаммлеръ называетъ «конвенціональными правилами». Эти нормы — «въ правилахъ приличія и нравственности, въ требованіяхъ этикета, въ формахъ общественныхъ отношеній, въ боле узкомъ смысл слова, въ мод и во многихъ вншнихъ обычаяхъ, равно какъ въ кодекс рыцарской чести». Реальная сила конвенціональныхъ правилъ можетъ быть значительне силы юридическихъ предписаній. Повиновеніе имъ нердко заставляетъ члена общежитія вступить въ конфликтъ съ закономъ. Коренное, внутреннее отличіе конвенціональнаго правила отъ юридическаго предписанія заключается въ томъ, что первое иметъ значеніе — «исключительно вслдствіе согласія, подчиняющагося ему лица, — согласія, быть-можетъ, молчаливаго, какъ это большей частью иметъ мсто въ общественной жизни, но всегда вслдствіе особаго согласія».

Вотъ это право, право, какъ совокупность конвенціональныхъ правилъ, обусловленныхъ согласіемъ подчиняющихся имъ лицъ, и есть собственно анархистическое право. И это право, какъ мы увидимъ ниже, не отрицается ни однимъ изъ наиболе выдающихся представителей анархистской мысли. Ибо ни самое существованіе общественной организаціи, ни ея техническій прогрессъ — невозможны безъ опредленнаго регулированія общественныхъ отношеній.

Разумется, это право, вовсе не обезпечиваетъ всмъ и каждому «неограниченной» свободы.

Во первыхъ, какъ это было указано Штаммлеромъ-же, правомъ, какъ совокупностью конвенціональныхъ нормъ, въ общественной организаціи анархистовъ не предусматриваются т, которые не обладаютъ фактической способностью — вступать въ договорныя отношенія. Таковы вс недеспособныя лица: дти, тяжко-больные, страдающіе безуміемъ, дряхлые старики и пр. Очевидно, что ихъ жизнь регулируется извстными правилами, установленными вн ихъ согласія.

Съ другой стороны, совершенно ясно, что конвенціональныя правила заключаютъ въ себ значительную дозу косвеннаго понужденія до того, какъ на нихъ получено согласіе присоединяющагося. Проблема состоитъ не въ томъ — можетъ ли уклониться личность, принадлежащая къ опредленному союзу, отъ принятыхъ послднимъ конвенціональныхъ нормъ или нтъ, но въ томъ — можетъ-ли личность уклоняться отъ участія въ союз, нормы соглашенія котораго противорчатъ его свободному сознанію. Логически проблема разршается весьма просто — личность уйдетъ изъ союза, но практически, надо полагать, будутъ случаи, когда уйти будетъ некуда, и личность должна будетъ согласиться на извстныя самоограниченія.

Посл бглаго теоретическаго обзора познакомимся непосредственно съ воззрніями отдльныхъ наиболе выдающихся представителей анархистской мысли на роль права и государства въ будущемъ обществ.

I) Годвинъ, какъ выражается Эльцбахеръ, отрицаетъ право — «вполн и всецло». Онъ отмчаетъ его — чрезмрность, хаотичность, неопредленность, отсутствіе индивидуализаціи, претензіи на пророчество. Столь-же категорически отрицаетъ Годвинъ и государство, называя всякое правительство, независимо отъ его формы, тиранніей и зломъ.

Однако, Годвинъ говоритъ объ общин, какъ организаціи «совмстнаго разсмотрнія всеобщаго блага» и объ обязательств подчиненія отдльной личности велніямъ общины. Предвидя возможность «несправедливостей», чинимыхъ отдльными членами общины, Годвинъ поручаетъ борьбу съ ними «судамъ присяжныхъ», которые ршаютъ — исправлять преступника или изгнать его.

Наконецъ, Годвинъ предвидитъ возможность созыва въ исключительныхъ случаяхъ особыхъ національныхъ собраній — для улаживанія споровъ между общинами и изысканія средствъ защиты отъ непріятельскихъ нападеній. Впрочемъ, Годвинъ чисто раціоналистически уповаетъ, что практика всхъ этихъ новыхъ учрежденій будетъ далека отъ практики существующихъ учрежденій. Такъ — право, усердно изгоняемое, тмъ не мене просачивается и въ новыя — анархическія формы общиннаго устройства.

II) Ученіе Прудона, несмотря на многочисленныя частныя противорчія, вытекающія изъ основной антиноміи, лежащей въ основ всхъ Прудоновскихъ построеній — антиноміи между требованіями абсолютной свободы личности и полнаго соціальнаго равенства всхъ членовъ общежитія, въ его цломъ — за право и даже за государство.

Правда, Прудонъ требуетъ отмны всхъ правовыхъ нормъ современнаго государства, но вмст съ тмъ онъ утверждаетъ всеобщее и принудительное значеніе правовой нормы, предписывающей соблюденіе и выполненіе общественнаго договора, на которомъ онъ строитъ новую общественность. Отказъ отъ выполненія договора или нарушеніе его можетъ вызвать противъ нарушителя страшныя репрессіи до изгнанія и смертной казни включительно.