Анархизм

Ни по духу, ни по форм оно не будетъ походить ни на законодательство современнаго «правового», буржуазнаго государства, ни на «декреты» соціалистической диктатуры. Это «право» не будетъ вдохновляться идеей растворенія личности въ цломъ, коллектив, всхъ нивеллирующемъ, всхъ уравнивающемъ въ цляхъ служенія «общему благу», придуманному «сверху». Анархическое право не будетъ изливаться благодтельнымъ потокомъ сверху. Оно не будетъ — ни изобртеннымъ, ни оторваннымъ, ни самодовлющимъ. Оно будетъ органическимъ порожденіемъ — безпокойнаго духа, почувствовавшаго въ себ силу творца и жаждущаго своимъ творческимъ актомъ выразить исканія свои въ реальныхъ — доступныхъ человчеству формахъ.

Содержаніе этого права — отвтственность за свободу свою и свободу другихъ. Какъ всякое право, оно должно быть защищаемо. А конкретныя формы этой защиты напередъ указаны быть не могутъ. Он будутъ опредлены реальными потребностями анархической общественности.

Глава VIII. Анархизмъ и націонализмъ.

Во всхъ ученіяхъ и системахъ анархистовъ — безъ исключеній — анархизмъ опредляется какъ антипатріотизмъ и антинаціонализмъ.

Только одна стихія анархизма — стихія отрицанія вложена въ эти опредленія; они лишены утверждающаго смысла. Конечно, въ анархическомъ словар есть цлый рядъ боле или мене прекрасныхъ формулъ — о вселенскомъ братств, о «гражданин человческаго рода» и т. п. Но формулы эти звучатъ блдно, какъ-то черезчуръ словесно; въ нихъ такъ-же мало чувствуется жизни, какъ и во многихъ другихъ раціоналистическихъ конструкціяхъ анархизма.

Я думаю, психологія космополитическихъ убжденій анархизма намъ станетъ ясной, если мы припомнимъ, что въ построеніяхъ анархистовъ патріотизмъ или націонализмъ (обычно не различающіеся) сочетаются всегда съ представленіями о войн и милитаризм. Анархизмъ, который насквозь пацифиченъ, полагая преступнымъ не только вооруженное столкновеніе народовъ, но и любую форму экономической борьбы между ними — всегда соединяетъ, такимъ образомъ, понятія патріотизма и націонализма съ милитаризмомъ, то-есть воинствующими тенденціями опредленнаго историческаго уклада.

Милитаризмъ есть порожденіе имперіализма, своеобразный продуктъ буржуазно-капиталистической культуры. И, если милитаризмъ — немыслимъ вн національныхъ границъ, отсюда еще не слдуетъ, что любое осознаніе народомъ своего своеобразія и самоутвержденіе его въ своемъ индивидуальномъ бытіи, въ чемъ основное ядро самого анархизма, сопряжено всегда съ тягостями и безнравственностью милитаризма.

Со времени знаменитаго «пятаго письма» Бакунина патріотизмъ въ представленіяхъ анархизма — сталъ навсегда «явленіемъ звринымъ», своеобразной формой «пожиранія другъ друга». При этомъ охотно забываютъ и неполноту Бакунинскаго опредленія «патріотизма» вообще и то, что въ представленіяхъ самого Бакунина «естественный или физіологическій» элементъ патріотизма заслонилъ и вытснилъ вс другіе элементы.

Вотъ — наиболе полное опредленіе патріотизма у Бакунина: «Естественный патріотизмъ можно опредлить такъ: это инстинктивная, машинальная и совершенно лишенная критики привязанность къ общественно принятому, наслдственному, традиціонному образу жизни, и столь-же инстинктивная, машинальная враждебность ко всякому другому образу жизни. Это любовь къ своему и къ своимъ и ненависть ко всему, имющему чуждый характеръ. Итакъ, патріотизмъ это — съ одной стороны, коллективный эгоизмъ, а съ другой стороны — война».

Но ни упрощенное пониманіе Бакунина, далеко не покрывающее всхъ представленій о «патріотизм», ни націоналистическое юродство ничего общаго не имютъ и не должны имть съ анархическимъ пониманіемъ патріотизма.

Анархизмъ, конечно, долженъ отвергнуть и «рыночныя» вожделнія имперіалистовъ и изступленный «мессіанизмъ» какого нибудь Шатова.

Слова Шатова: « Всякій народъ до тхъ только поръ и народъ, пока иметъ своего Бога особаго, а всхъ остальныхъ на свт боговъ исключаетъ безо всякаго примиренія, пока вруетъ въ то, что своимъ богомъ побдитъ и изгонитъ изъ міра всхъ остальныхъ боговъ» — бредъ, изуврство, на смерть поражающія и своего бога и свой народъ. Богъ, какъ и сказалъ Шатову Ставрогинъ, низводится въ такомъ разсужденіи до простого «аттрибута народности», народъ — становится воинствующимъ маніакомъ, сющимъ не любовь, а ненависть, отрицающимъ творческое право за всякимъ другимъ народомъ.

Патріотизмъ можетъ и долженъ быть утверждаемъ — вн борьбы, вн взаимоистребленій, вн милитаризма. Вс эти явленія не сопутствуютъ патріотизму, но, наоборотъ, отрицаютъ его.

Милитаризмъ — всегда есть покушеніе на самую идею народности, на своеобразіе даннаго національнаго опыта. И потому милитаризмъ — угроза не только чужой національности, но и своей собственной, ибо никакая свобода не можетъ строиться на поглощеніи чужой свободы или даже ограниченіи ея.