Анасейма

Допив чай, Марина оставила кружку на веранде и взяла эмалированное ведро. Обойдя глубокую яму с остатками пня, остановилась всего в паре метров, у раскидистой яблони. Ветки дерева низко прогнулись под налитыми жёлто-зелёными плодами. Марина принялась срывать яблоки, укладывая каждое осторожно, будто хрустальное. Не торопилась.

Стук на время прекратился, Марина оглянулась и встретилась взглядом с Ильёй. Он выпрямился и стоял, опираясь на черенок лопаты. Вытер лоб тыльной стороной кисти.

– Сажать будешь черешню или другое дерево?

– Черешню.

– И где её взять?

Положив яблоко, Марина отпустила упругую ветку, едва не хлестнувшую по лицу.

– На рынке продают саженцы. Но это уже весной.

Илья вогнал лопату в землю, снова взялся за топор.

– Пень куда девать?

Марина пожала плечами, сорвала яблоко и задумчиво приложила его к щеке.

– Может, на дрова?

– У Татьяны спрошу.

Он снова принялся рубить корни и раскачивать измочаленный исхудавший пень, бывший когда-то поздней медовой черешней. Марина отнесла полное ведро яблок на веранду и вернулась с пустым. В этот раз собирала переспевшую падалицу. Илья больше не обращался к ней, увлёкся последними мгновеньями борьбы с упёртым пнём.

Заполнив ведро наполовину, Марина опустилась на траву под деревом. Села, скрестив ноги и опираясь спиной о тёплый шершавый ствол. Одуряюще пахло спелыми яблоками и сочной, недавно скошенной травой. Илья успел поработать косой до начала борьбы с останками дерева.

Марина прикрыла глаза, наслаждаясь мягким солнцем, лучи расцвечивали веки яркими подвижными пятнами. В голове обрывками всплыл их разговор. Столько нужно было сказать друг другу, а они обсуждали саженцы черешни и способ утилизации пня. Бред какой-то.

Воздух рядом зашевелился, принеся с собой будоражащий запах разогретого тела с едва заметным ароматом дезодоранта и абрикосового шампуня. Марина открыла глаза и увидела Илью. Он сел рядом, слегка согнув ноги, упёрся предплечьями в колени. Потянувшись к ведру, достал яблоко, подышал на него, обтёр о джинсы и сочно укусил.

– Что это за сорт?

Марина смотрела на него, приоткрыв рот. Ответ вспоминала почти минуту.

– Антоновка.

– Надо же, Антоновка, – он усмехнулся. – Вкусное.

Илья опустил взгляд на её оголённое плечо. По руке Марины, направляясь к кисти, шустро ползла божья коровка. Он придвинулся и прочертил пальцем дорожку вслед за насекомым, от ключицы к ладони, остановился на тонком запястье, унизанном браслетами. Божья коровка, наткнувшись на преграду, переползла на его руку и продолжила суетливое движение. Илья поднёс ладонь к лицу, и принялся вращать кистью, не давая насекомому упасть.

– Где-то читал, что божьи коровки относят наши сокровенные желания на небо.

Марина посмотрела на свою руку, ощущение было такое, будто она горит, и Илья провёл не пальцем, а острой иголкой. Не может так дотрагиваться равнодушный человек. В этом мимолётном касании скрывалось столько нежности, что Илья мог бы и дальше обсуждать хоть погоду, хоть политику, его маска безразличной отрешённости треснула, явив истинные чувства.

Божья коровка распахнула крылья и улетела. Илья печально вздохнул.

– Не успел загадать.

Марина развернулась к нему, поймала тяжёлый потемневший взгляд.

– Вроде большой, а в такие глупости веришь.

Илья нервозно хмыкнул.

– Кто бы говорил.

Марина придвинулась, но стоило Илье чуть наклониться вперёд, как она накрыла его глаза руками, одновременно останавливая, не давая приблизиться.

– Почему ты приехал?

Илья заморгал, ресницы защекотали кожу на ладонях Марины. Ниже скрещённых пальцев виднелась его улыбка, нервная, асимметричная.

– Я знаю, что ты была в кузнице. Антон тебя описал. Почему ты приходила? Я ведь даже не знал, что ты была в Москве. Диму пришлось пытать, чтоб он признался в вашей встрече.

Марина не ответила, приблизилась вплотную и сдвинула ладони к вискам. Проведя пальцем по шраму на скуле, обхватила Илью за лицо и поцеловала. Он больше не сдерживался, притянул Марину за шею и впился в её губы. От такого страстного напора зубы звонко клацнули, едва не рассекли внутреннюю поверхность губы.

 Илья обречённо вздохнул и упёрся лбом в её лоб.

– Я не могу без тебя, Анасейма. Не могу.

Марина скользнула ладонями по его груди, нащупала ракушку и потянула за неё.

– Я же самое худшее, что случилось в твоей жизни.

Илья снова поцеловал, уже нежнее, оставляя на губах вкус спелых яблок.

– И самое лучшее – тоже ты.

Марина провела по коротким волосам, вспоминая, как пропускала между пальцев выгоревшие светлые пряди. Обрисовав ладонями плечи, она слегка толкнула Илью и опрокинула на землю. Он опустился на спину, потянув за собой Марину, вжался носом в изгиб шеи и на несколько секунд замер. Его руки спустились по её спине, к бёдрам, подцепили подол сарафана. Скошенная трава кололась, где-то под лопаткой оказалось яблоко, муравьи, недовольные посягательством на их территорию, принялись кусать за шею и плечи, но эти ощущения вытеснила горячая кожа Марины под его пальцами.

– Где Татьяна? – шумно выдохнул Илья прямо в её губы, плотно прижимая её бёдра к своим.