Анасейма

Она охотно и бесплатно выполняла несложные обязанности подсобного рабочего, лишь бы ей разрешали смотреть на дельфинов. Больше всего её восхищала Тамара – девушка, выступающая в паре с белухой Манюней. Манюня превосходила размерами всех обителей дельфинария, плескаясь в бассейне, напоминая слона, но умудрялась выглядеть на удивление грациозной. Их выступление пользовалось особой популярностью, в отличие от афалин, балующих курортников своим вниманием даже у берега на пляже, белуха казалась настоящей диковинкой.

Тамара держала себя с другими дрессировщиками несколько высокомерно, а уж подсобных рабочих за людей не считала вовсе. Никогда не здоровалась с ними, могла и прикрикнуть. От отца Жени Марина узнала, что она перешла в Анапу из московского дельфинария и планировала попасть в Большой Утришский[1]. Оказалось, что пробраться в такую престижную акваторию без родственных связей или рекомендаций практически невозможно. Дрессировщики котиков и дельфинов часто создавали целые династии, это была не просто работа, а образ жизни. Пришлось Тамаре осесть в небольшом закрытом дельфинарии и мечтать об Утрише, строя козни коллегам на временной работе.

Лазаревы, семейная пара, выступавшая сразу с четырьмя афалинами, неожиданно благосклонно отнеслись к Марине. Позволяли ей кормить дельфинов и подкидывать мячи на тренировках. Сергей присматривался к Марине почти год, а в середине весны подозвал к себе.

– Если ты намерена дрессировать дельфинов, то об этом нужно позаботиться уже сейчас. Женька говорил, что ты занимаешься гимнастикой. Это замечательно, Тамара тоже бывшая гимнастка, видишь, как нос задирает, что может проехать на носу своей Манюни в вертикальном шпагате? Тебе эти умения пригодятся.

Марина слушала, раскрыв рот, не веря, что ей выпал шанс влиться в эту необыкновенную жизнь.

– Я бросила гимнастику в этом году.

Сергей нахмурился.

– Рановато бросила, главное не потерять навыки и не задеревенеть. Как ты плаваешь, я видел. Сама как дельфин. Ты сейчас в каком классе?

– Шестой заканчиваю.

– После девятого поступай в ветеринарный техникум. – Он хотел потрепать Марину по голове, но передумал, она не выглядела, как безобидный щенок, которого хочется приласкать, скорее, как кошка, которая сама решит, когда ей нужна ласка.

У Лазаревых не было детей, они опасались, что их умения и знания канут в небытие, и уже сейчас искали себе преемников. Придя в дельфинарий, Марина умудрилась оказаться в нужном месте в нужное время.

– У меня будут свои дельфины?

Сзади Сергея подошла его жена, удивлённо вскинула брови.

– Как ты быстро всё хочешь. Если не сбежишь, всё будет. Это не так просто, как выглядит со скамейки зрителей. Большая часть работы не видна публике и заключается вовсе не в красивых выступлениях, а в ежедневной монотонной рутине. Твои дельфины – твоя ответственность. Пока достаточно того, что ты мозолишь глаза другим дрессировщикам, и они постепенно начинают считать тебя своей. Это очень важно в нашей среде. Данные у тебя однозначно есть.

Марина кивнула, не кинулась благодарить и не прыгала от радости. Она уже считала себя достойной выступать перед публикой с афалинами, словно это она своим согласием делала Лазаревым одолжение, а не они ей. Дрессировать дельфинов ей не приходилось, но мало кто мог похвастаться, что с детства играет с ними в открытом море.

В конце апреля глициния выпустила первую цветущую гроздь. Счастливчик так обрадовался, что его вложение наконец-то начинает себя оправдывать, что спокойно признался Татьяне в том, что деньги на кондиционеры пропил ещё зимой. Татьяна только обречённо вздохнула и промолчала, а вот Инна вскипела и впервые отругала родного отца, как провинившегося хулигана. Стыдила его, называя безответственным ребёнком, грозила пальцем, расхаживая по веранде, как инквизитор, грозно сдвинув белёсые брови. Для двенадцатилетней девочки она передвигалась на удивление тяжело и шумно, вколачивая каждый шаг в землю.

Счастливчик понуро опустил голову и только кивал, соглашаясь с обвинениями. Инне он не перечил, понимал, что она права, и от этого ещё больше стыдился. Раньше его русалочки не позволяли себе так с ним разговаривать, а уж от любимицы он вообще не ожидал такого напора. И не накажешь ведь за обидные слова, права она, совершенно права.

Алсу сидела на перилах, переплетая рыжую косу, прикидывала в голове, насколько всё плачевно в семейном бюджете и есть ли шанс выпросить деньги на поездку с классом в Краснодар.