Анасейма

Раньше Мия не брала себе «учениц», конкуренток рядом не терпела, но Алсу покорила её своим искренним восхищением. Хотя оно и выглядело поначалу неправдоподобно, ведь Алсу была гораздо привлекательнее Мии, взяв самое лучшее от матери, а рядом подрастали две сестры, каждая по-своему красавица. Инна отличалась трогательной красотой, но через мягкие черты лица проступала решительность и воля. Марина её настораживала недетской прямотой и какой-то необузданностью. Ей и компания никогда не требовалась, кроме моря, ничто её не увлекало. Мия завидовала способности Марины легко проявлять эмоции, когда ей было смешно – она смеялась, не оглядываясь на окружающих, если грустила – могла расплакаться, не задумываясь, красиво ли выглядит её плаксивое лицо. А вот сама Мия всегда все свои поступки оценивала со стороны, словно находилась под прицелом камер. Это её роднило с Алсу, паталогически зависимой от признания всех и каждого.

За две недели Алсу усвоила главное – её красота способна открыть двери куда угодно, нужно только правильно использовать этот ключ. Довольно быстро она перешла от теории к практике. Мия уехала, подарив на прощанье своей первой ученице подвеску в виде золотой рыбки и ворох «полезных» советов.

Алсу и раньше легко заводила знакомства, быстро влюблялась и так же стремительно остывала. Но теперь, ради выгодной партии, от неё требовалось держать личные симпатии в узде. Первой её жертвой стал Валентин Егорович – хозяин одного из кафе, в которое Счастливчик возил пирожки. Алсу флиртовала с ним на грани приличия, иногда слишком грубо и неумело, но именно эта прямота пришлась мужчине по душе. Сдался он, когда закончился курортный сезон и с улиц пропали приезжие легкодоступные женщины, нацеленные на летние приключения. Симпатия Алсу как раз пришлась ко времени. Уже через месяц она сменила роль страстной обожательницы на роль постоянной любовницы.

Счастливчик и Инна находились в блаженном неведении относительно похождений Алсу. Марина знала об этих отношениях, а Татьяна догадывалась и сильно переживала. Намёки и доверительные беседы не помогали. Алсу не видела ничего предосудительного в связи с женатым мужчиной, тем более она пересекла рубеж совершеннолетия и считала себя взрослой и мудрой женщиной. Ровесники её больше не интересовали, да и зарабатывали недостаточно для того, чтоб удовлетворить её возросшие потребности.

Вернувшись с очередного тайного свидания с Валентином, Алсу устроилась перед зеркалом. Она высматривала несуществующие морщины, и искала подтверждения комплементам, что говорил ей любовник полчаса назад. Где эти бездонные колодцы глаз? А вот они. Где чарующая бронзовая кожа? Здесь, на щеках.

Марина плотней закрыла окно, спасаясь от февральского студёного ветра и села на край постели, позади сестры.

– Валентин женат.

Алсу не обернулась, слегка пожала плечами.

– Я знаю.

– А как же жена?

Она поймала взгляд Марины в зеркале и печально, по-взрослому улыбнулась.

– Там давно нет любви, он с ней только из-за детей и жалости.

– Это он тебе так сказал?

– Так и есть! – неожиданно разозлилась Алсу. – Валентин достоин любви, и я достойна, но так сложились обстоятельства.

Марина удивлённо посмотрела на раскрасневшееся лицо сестры.

– Ты в него влюбилась, что ли?

– Нет.

– Влюбилась.

– Не сочиняй, – отрезала Алсу. Ей была неприятна мысль, что игра, которую она затеяла ради подарков и опыта, стала слишком много для неё значить.

Марина погладила сестру по жестким от постоянного окрашивания светлым волосам.

– Не хочу, чтобы тебе было больно.

Алсу дёрнула головой, высвобождаясь от унизительной жалости, а потом неожиданно повернулась и обняла Марину, прижавшись лицом к её животу.

– Без этого не бывает любви. Если ты решаешься на чувства, готовься, что будет больно. Тем более такой дурёхе, как ты, – закончила она намеренно весело.

В спальню вошла Инна и, застав обнимающихся сестёр, раздражённо фыркнула.

– Мы там с ног сбиваемся на кухне, а они тут языками чешут. Хорошо устроились!

– Инка, ты чего такая злая? – Алсу отпустила Марину и снова принялась расчесываться. – Морщинки у рта появятся, и никому ты будешь не нужна, такая некрасивая.

Инна застыла у дверей, хотела уйти молча, но в последний момент обернулась.

– Ты сильно удивишься, но в некрасивых тоже влюбляются. А вот это всё, – она помахала ладонью перед лицом, – пройдёт. И что ты будешь делать?

Алсу беспечно рассмеялась.

– Надеюсь, я до этого не доживу.

Марина вздрогнула, не нравились ей разговоры о смерти, даже шуточные.

– Что папа говорит по поводу приезда Иберов?

– Молчит, как партизан, – отмахнулась Инна. – Есть ещё как минимум три месяца, чтоб выпытать у него эти сведения.