Анасейма

Марина заглянула в ванную, развесила свежие полотенца. Заметив на зеркале пятнышко, остановилась, принялась оттирать уголком футболки. Внизу хлопнула дверь, послышался приглушённый и явно радостный голос Инны и ещё один, неразличимый, но явно мужской. Видимо, приехал гость. За всё лето – первый постоялец. Если бы решала Марина, то вообще бы в этом году никого не брала, дом и двор требовали не косметического ремонта. Не мешало бы переклеить обои в «скворечнике», эти голубые со звёздами почти девять лет назад выбрал Илья. Они сильно выгорели и потёрлись вдоль кровати. Хорошо бы поправить покосившуюся виноградную беседку. Изабелла превратилась в райские кущи, кустилась и оплетала всё, до чего могла дотянуться. Хуже винограда себя вела только глициния.

Марина вышла из ванной, заранее натянув на лицо приветливую улыбку. Развернулась и застыла. Перед ней стоял Илья. Он почти не изменился, но мелкие детали, вроде шрама на скуле и короткой светлой щетины, доказывали, что пять лет он просуществовал не в вакууме и не только в воспоминаниях Марины. Он сделал шаг в комнату, и сразу стало понятно: всё это время он не переставал расти. В последний раз, когда они виделись, Марина доставала ему до носа, а сейчас – едва до подбородка. Волосы подстрижены коротко, исчезли волнистые пряди, которые выгорали на солнце в первые же дни, превращая Илью практически в блондина. Такой же гибкий и стройный, не обзавёлся ни животом, ни ещё каким-нибудь атрибутом успешного человека. Марина опустила взгляд на пальцы, держащие ручку чемодана. А вот руки изменились. Насколько Марина знала из слов Димы, Илья работал в кузнице, видимо эта профессия потребовала большой нагрузки, вены на оголённых предплечьях заметно вздулись, кожа загрубела. А вот глаза остались такими же непроглядно синими, хотя сам взгляд стал твёрже.

Илья тоже рассматривал Марину, так же пристально, но без удивления, он знал, что встретит её. Надеялся. Когда они договаривались о бронировании «скворечника», Инна ни разу не упомянула о сестре, но именно эту встречу он ждал. Ждал и боялся. Пять лет он довольствовался крохами информации, что вылавливал из телефонных бесед с Инной. Пять лет он делал вид, что Марины не существует, но умудрялся засыпать каждую ночь, видя именно её лицо. На грани сна и яви он снова чувствовал запах моря, ощущал влажный ветер на коже, и видел Анасейму, стоящую на пирсе в разгар шторма.

* * *

Благодаря Лазаревым Марина поступила в ветеринарный техникум, правда экзамены пришлось сдавать задним числом. Красивый аттестат и протекция знаменитых тренеров позволили влиться в группу практически без проблем. Когда Марина появилась в аудитории, на неё посмотрели внимательно и пристрастно. Ещё до её прихода прошёл слух о некой вертихвостке, попавшей в техникум по блату и без экзаменов. О том, что ей пришлось их сдавать, никто не знал, версия про блат нравилась больше и звучала пикантнее.

Студенты успели перезнакомиться и разбиться на группки по интересам, Марина же пропустила самый важный этап притирания, заявилась, когда уже были избраны негласный лидер, его свита и главный ботаник, обречённый на придирки и унижение. Новенькая не вписывалась в иерархию, выглядела слишком самоуверенной и явно не нуждалась в их одобрении. Шутки, что она похожа на пальму, обвешанную ракушками, не прокатили. Марина совершенно не реагировала на них.

Очень быстро она вернулась к привычному существованию. Как и в школе, ни с кем особенно не дружила, но и не конфликтовала. Просто была сама по себе. Коллективные попойки пропускала, в мероприятиях не участвовала, но если к ней обращались, никогда не грубила, отвечала нехотя, но вполне миролюбиво. Училась она хорошо, и при этом умудрялась сбегать с занятий, когда ей вздумается, прикрываясь работой в дельфинарии. На самом деле не все её прогулы вели к бассейну с афалинами. Чаще всего она просто ходила к морю.

Женька-одноклассник поступил в кулинарный техникум. Если пары заканчивались почти в одно и тоже время, до Штормового добирались на его мотоцикле. Он так и страдал от неразделённой любви к царице Тамаре и навещал дельфинарий исключительно в целях поглазеть на неё в обтягивающем гидрокостюме.

Зимой в дельфинарии родился слух, что летом Лазаревы перейдут на Утриш, Светлана упорно молчала, а Сергей по секрету поведал, что это правда. А если Марина будет прилежной ученицей, то её тоже возьмут. Так что пора учиться бороться с теплоходной качкой, потому что чаще всего именно так будут добираться до Утриша. Три раза в неделю она исправно ходила в дельфинарий, и задерживалась там допоздна.

Марина не ожидала, что после длительного отсутствия Лазаревы примут её обратно. Тамара не упустила возможность уколоть, намекнув на ненадёжность их протеже. Светлана и Сергей не выказывали сочувствие, даже не упомянули, что знают причину загула Марины, и за это она была им благодарна больше всего. Только с Ильёй и морем она могла делиться своими чувствами, только они видели её плачущей.