Анасейма

Осенью Алсу неожиданно заскучала в опустевшем Штормовом и пошла на курсы парикмахерского искусства. Первой её клиенткой стала Инна, потребовавшая короткую модную стрижку. Новая причёска очень шла ей, делая похожей на эльфа с румяными круглыми щёчками. Как только Алсу доучилась, она начала подрабатывать в одном из салонов в Анапе. Хозяйка «Богини» сразу же определила её в мужские мастера и не прогадала. Поток клиентов тут же увеличился. Мужчины возвращались, едва стрижка на затылке теряла чёткость, и появлялись лишние миллиметры шевелюры. Алсу охотно откликалась на заигрывания, но теперь уже не спешила допускать близко к телу. Испорченная репутация не единожды ей аукнулась.

В салоне Алсу получила возможность избавиться от ненавистной желтизны в осветлённых волосах руками профессионалов. Её всегда привлекало всё, что связано с красотой и уходом. «Богиня» казалась воплощённой мечтой Алсу. Она часами могла рассматривать тюбики, бутылочки и упаковки, изучала составы кремов и сывороток, пробовала на себе. Почти всё, что она зарабатывала, тут же и тратила на различные процедуры для лица и ногтей. Готовясь к новогоднему корпоративу, Алсу впервые увеличила губы. Новому выразительному и даже чуть вульгарному рту радовалась недолго. Увидев, что задуманные изменения реальны, Алсу настроилась на другие модификации лица и, конечно же, груди. Осталось только накопить денег или найти «донора», как советовала Мия.

Инна пыталась вытребовать часть дохода старшей сестры для пополнения семейного бюджета, но Алсу не выносила свою зарплату за пределы салона, иногда даже занимала деньги у Марины. Инна настроилась окончить школу с медалью и поступить в институт курортного дела и туризма. Как бы она ни любила готовить, профессию повара не считала своим потолком. В перспективе она видела себя хозяйкой ресторана, а может, и не одного. Деньги она исправно откладывала и экономила на всём, на чём можно.

Жизнь без Счастливчика постепенно входила в своё русло, приспособиться к ней смогли все, кроме Татьяны. Она бродила вдоль кромки моря, собирала ракушки и каждый вечер ждала его возвращения, придумывая всё новые причины, почему он задерживается или не съел свою порцию ужина. Инна давно оставила попытки достучаться до матери. Хватило всего одной истерики на кладбище, чтобы сёстры поняли: его смерть она никогда не сможет принять, как только осознает её, то и сама последует за мужем.

В этом году весна пришла ещё в феврале. Неожиданно потеплело так, что проклюнулись первоцветы. Пятого марта Марина стояла на пирсе с букетом подснежников и поздравляла Илью с днём рождения. Солнце ярко отсвечивало в волнах, сверкало в брызгах, притворяясь почти летним. Море охотно подыгрывало, манило прозрачной водой, сквозь которую виднелись деловито ползущие крабы и вёрткие морские лисицы. Марина поцеловала склонённые белоснежные цветки и кинула в море. В последнюю их беседу он ничего не обещал, хотя взял обещание с неё. Она так и не смогла понять, приедет он через год или через два.

Теперь Илья совершеннолетний и, в принципе, не зависит от родителей, разве что финансово. Вряд ли обучение в престижном институте обходится дёшево, а хобби, скорее всего, съедает средств больше, чем приносит. Марина старалась не думать об Илье чаще, чем три раза в день, у неё были и другие проблемы. Кроме учёбы и работы в дельфинарии предстояло подготовить участок и «скворечник» к приезду гостей, и как это сделать без Счастливчика, она не представляла.

Когда март перевалил за середину, Инна собрала сестёр на кухне и объявила:

– Я нашла водителя для катера.

Марина подскочила:

– Я её не отдам! «Афалина» моя!

Инна стянула полы вязаной кофты, немного подумав, закрыла форточку. Днём солнце начинало припекать, но вечерами с моря дул студёный ветер, пробирающий до самых костей.

– Ты не можешь пока водить, а катер простаивает, к тому же это хороший доход.

– Не смей. Папа обещал «Афалину» мне.

– Это ты так говоришь.

Алсу отвлеклась от разглядывания своего отражения в хромированном боку кастрюли.

– Мне папа тоже говорил, что катер он Маринке отдаст, – лениво протянула она и подмигнула Марине.

 Инна взмахнула рукой, будто прогоняя несуществующий дым.

– Это всё не важно. Марине ещё нет семнадцати, куда ей катер?

– Инна, не вздумай. На следующий год я уже буду водить «Афалину». Она моя.

Алсу накрутила локон на палец и расправила его на плече.

– Что ты там заработаешь? Водителю всё равно придётся отдавать долю, не так уж и много останется, зато с Маринкой пособачитесь. Тебе оно надо?

Марина насупилась, смотрела исподлобья, гневно сверкая глазами. Инна не выдержала и сдалась.

– Тогда каждая из вас будет отдавать в семейный бюджет больше денег. Особенно ты, Алсу.

– Как получится, – пробурчала старшая сестра, заранее зная, что этого не случится.

– Это ещё не всё. Нужно привести в порядок «скворечник». Поклеить новые обои и покрасить рамы. С этим мы справимся и сами, но как обрезать виноград и глицинию, я не представлю.

Марина догадалась, что хочет предложить сестра и отклонила идею заранее.