Анасейма

Илья охотно помог и даже напросился в лодку, чтобы натянуть канаты и установить грузило. Они как раз закончили, когда на берегу показалась Марина. Илью она нарочно игнорировала. Скинула шляпу на песок и зашла в воду. Уплыла далеко, лежала на спине, покачиваясь на волнах, почти не различимая с берега. Из уголков глаз по вискам скатывались слёзы, стекали в море. Илья сделал вид, что не заметил признание, и это оказалось на удивление болезненным. Она уже тысячу раз пожалела, что поддалась порыву и открыла чувства. Илья ни разу не сказал ей ничего, что могло бы обещать взаимность, видимо, она себе это просто придумала.

А он и не понял, что произошло с Мариной. Ещё вчера она тянулась к нему искренне и трогательно, а сегодня даже в глаза не посмотрела. Он только за обедом обратил внимание на стёртые следы надписи на своей ладони, уже не читаемые, и не придал им значения, не заподозрил в этих загогулинах признание в любви.

Марина пропадала весь день, вернулась под вечер, уставшая и печальная. Съела дыню, несколько помидоров и снова ушла на пляж. Илья ощущал предстоящее расставание остро, будто оно уже отдалило его от Марины. Его ждала учёба в институте, теперь он студент на радость родителей, а она останется в Штормовом, жить дальше, справляться с утратой самостоятельно. Их жизни пересекались всего на месяц, но именно этими воспоминаниями он жил в течение двух лет.  Проживал каждый день в Штормовом, как последний, наслаждаясь солнцем, морем и возможностью видеть Анасейму.

Марина вернулась, когда все разбрелись по спальням, Илья же караулил её у окна, не спал. Вода в летнем душе прогрелась настолько, что впору было разбавлять холодной. Марина быстро обмылась и переоделась в длинную футболку. Развесив мокрый купальник на ближайшей верёвке, направилась к дому. Мрачная громада беседки чернела в темноте, как холм сидхов с зачарованным входом, ни в одном окне не горел свет. Марина на это и рассчитывала, бродила по берегу, пока вечер не переродился в полноценную южную ночь: плотную и уже по-осеннему прохладную.

 У веранды она застопорилась и едва не вскрикнула. На ступеньках сидел Илья.

– Я тебя искал.

Марина хотела его обойти, но он, вытянув руку, преградил путь, коснулся влажной коленки.

– Мы уезжаем рано утром.

– Я знаю.

Она попыталась обойти Илью, но он дёрнул за край футболки, призывая сесть рядом.

– Не уходи.

Марина заколебалась. Она смотрела на него сверху вниз, пытаясь разглядеть лицо, но оно терялось в тени, блестели только белки глаз.

– Ладно. Но уже очень поздно. Пора спать.

Воздух пропитался ароматом спелых дынь, разложенных на веранде, в траве стрекотали цикады. Несколько минут они сидели молча, не соприкасаясь даже плечами, оба чувствовали себя неуютно. Недомолвки и взаимные обиды между ними буквально искрили.

– Ты будешь меня ждать? – наконец нарушил тишину Илья.

Марина развернулась, но вместо ответа прихлопнула на его лбу комара. Хлопок получился звонким и неожиданным. Она смахнула раздавленную мошку, откинула чёлку и вытерла кровавое пятнышко большим пальцем. Илья затаился, ощущая каждое прикосновение болезненно и остро.

Марина сложила ладони на коленях.

– Куда я денусь из Штормового. Я всегда тут.

Он взял её кисть и, крепко стиснув пальцы, прижал к своему бедру.

– Я прошу тебя, дождись меня. Обещаешь?

– Обещаю, – кивнула Марина и склонила голову, касаясь мокрыми жгутами волос его руки.

Илья поцеловал её в макушку, обнять не попытался.

– Мне это очень важно.

Марина не ответила, она смотрела на их переплетённые пальцы, на его ладонь, на которой ещё утром виднелись слова любви. Это первое несмелое признание увидело только море.

Глава 7

Сейчас

 Покрывало лежало на кровати ровно, без единой складочки, подушка топорщилась острыми уголками, правда не выглядела мягкой, скорее вырезанной из камня. Пришлось купить новые шторы, старый тюль расползся, едва она его потянула, чтобы снять с окна. На столике в вазе топорщился кермек степной, уже превратившийся в сухоцвет и чуть побледневший. За неприхотливость и даже некоторую утончённость, несмотря на совершенно плебейское происхождение, фиолетовый кермек был избран главным наполнением для ваз. Кондиционер натужно пыхтел, охлаждая помещение. Марина оглядела комнату ещё раз, убедилась, что та готова к встрече с постояльцем.

 Инна предупредила, что ожидается только один гость, Марина не стала вымывать все комнаты. Привела в порядок самую большую спальню с видом на море и кухню на первом этаже. Гораздо больше сил требовал участок, с ним она уже почти справилась, хоть это и заняло много времени и, к сожалению, денег. Татьяна помогала мало. Чаще всего сидела на качелях, напевая мелодию. В мир, где нет Счастливчика, она так и не смогла вернуться.