Анасейма

– Фёдор не войдёт в наш двор. Сама справлюсь. Мама подскажет, она тоже обрезала изабеллу, а глициния, как сорняк, что ей не делай, всё равно кустится.

– Какая же ты упёртая. Не в меру просто. Я занята на кухне, сильно не смогу помочь.

– Я же сказала, сама справлюсь, – повторила Марина.

Через два дня после этого разговора, Марина торопилась домой, чтобы приступить к выполнению обещания. Глицинию она безжалостно обкромсала ещё вчера. Получилось почти аккуратно, осталось только надеяться, что кустарная обрезка не помешает ей зацвести.

Женька встретил её у порога техникума, протянул шлем.

– В дельфинарий?

– Сегодня домой.

Марине нравилась езда на мотоцикле, она дарила почти забытые ощущения свободы и будоражащей остроты. Только на «Афалине» она испытывала подобные эмоции. С Женькой было легко, если когда-то он и рассчитывал на более близкие отношения, то это давно осталось в прошлом. Детскую влюблённость он перерос и выбрал себе новый недоступный объект для поклонения.

Марина отдала ему шлем, махнула рукой и направилась во двор. В это время в доме обычно никого не было: Инна в посёлке решала не по возрасту взрослые проблемы с поставкой еды, мама, скорее всего, бродила по пляжу, Алсу находилась в салоне, где либо тратила, либо зарабатывала деньги. Марина скинула рюкзак прямо на пол в коридоре, зашла на кухню, сунув в зубы пирожок, затянула полный мусорный пакет и направилась к другому ведру. После утреннего сеанса готовки скопилось три ведра очисток, которые никто не потрудился вынести. Собрав пакеты, она вышла в гостиную, пирожок так и держала в зубах. Едва успела сделать пару шагов, как услышала шорох на втором этаже.

Не раздумывая, она поднялась по лестнице, стараясь держаться близко к стене. Прошла ещё немного и снова прислушалась: шорох повторился, теперь его направление легко угадывалось. Кто-то хозяйничал в бывшей бабушкиной спальне. Обычно эта комната стояла закрытой, но ничего дорогостоящего там не хранилось, зачем грабителю понадобилось проникать сюда, если всё, что представляло хоть какую-то ценность, находилось на первом этаже или в родительской спальне? Марина на цыпочках пробралась к распахнутой двери и замерла. Взломщик деловито копался в ящике комода, повернувшись к ней спиной. Он, видимо, тоже рассчитывал, что дом будет пустой. Очень уж удобно расположился участок Юдиных на краю улицы, грех не ограбить.

Услышав шорох, мужчина застыл в нелепой позе, склонившись над ящиком, обернуться он не успел, Марина очень веско припечатала сразу тремя пакетами с мусором. В одном из них что-то звякнуло, видимо там оказались не только очистки. Полиэтиленовый бок лопнул, выпуская на волю картофельные шкурки, пустые банки из-под консервированного тунца и панцири креветок. Последних оказалось больше всех. Они засыпали голову и плечи непутёвого грабителя. Он брезгливо оттолкнул от себя пакеты и, уже развернувшись полностью, посмотрел на Марину с нескрываемой растерянностью.

– Вот так приём.

Марина опустила руки, пальцы разжались, и пакеты глухо плюхнулись на пол. Пирожок изо рта выпал почти одновременно с пакетами.

– Илья?

Он проводил взглядом за упавшим пирожком.

– Сыр выпал и с ним была плутовка такова[1].

Марина ринулась вперёд, но не обняла, остановилась в шаге, убрала с волос длинную картофельную шкурку и скривилась.

– Фу, как от тебя воняет.

– Ну, спасибо. Твоими стараниями. – Он широко раскинул руки. – Давай же обнимемся!

Марина отступила и хитро улыбнулась, склонив голову к плечу.

– Сначала в душ, – она оглянулась, – в родительском плохо слив работает, песком забился, иди в наш.

– А потом обнимемся?

Марина неожиданно смутилась.

– Может быть.

Илья вытащил из сумки полотенце, чистую одежду и зашёл в соседнюю дверь, Марина указала рукой на проём, теряющийся в стене.

– Там душ.

– Спасибо.

Только когда за Ильёй закрылась дверь, Марина наконец осознала, что это не сон и не галлюцинация. Он здесь! Как он вообще тут оказался? Без предупреждения и вообще до начала курортного сезона. Руки тряслись, а сердце тут же принялось искать для себя новый ритм, более соответствующий ситуации. Глупая улыбка растянула губы от уха до уха. Если она не перестанет улыбаться как дурочка, то Илья сразу заметит, как сильно она рада его приезду.

Она собрала мусор, пропылесосила и даже успела помыть полы, когда из комнаты вышел Илья, свежий, благоухающий гелем для душа и, судя по запаху абрикоса, её шампунем. Влажные волосы топорщились на макушке, непривычно тёмные и волнистые от воды. Он задумчиво вертел в руках провонявшуюся мусором одежду, Марина заметила его смятение.

– Давай сюда, засуну в стиралку. – Она вышла из комнаты, оглянулась, чтобы позвать его, но это не понадобилось, Илья шёл за ней следом. – Как ты тут оказался? Ты же не плод моей богатой фантазии?

Илья ухмыльнулся, поймал Марину за локоть и посмотрел в упор.

– Фантазии? А ты что, обо мне фантазировала?

Марина натужно усмехнулась.

– Делать мне больше нечего. Кто тебя вообще в дом пустил?