Анасейма

Заснул Илья не сразу, прислушивался к шагам. Успокоился, когда услышал, как хлопнула входная дверь, и только тогда погрузился в сон, беспокойный и очень яркий. Во сне Марина не убежала от него, и сеанс бритья закончился поцелуем: долгим, нежным и абсолютно сумасшедшим. Её ладони, тонкие и смелые, скользили по его коже, забирались под край джинсов, ласкали шею. Илья внезапно сообразил, что сон слишком уж похож на реальность. Открыл глаза, всё ещё пребывая наполовину в царстве Морфея. Прислушался и почти сразу почувствовал, как по его спине пробежались пальцы, прошлись по ребрам, и вот уже ладонь легла на его живот. Он инстинктивно напряг мышцы пресса, заморгал, скидывая остатки сна. Опустил взгляд на смелую руку: пальцы уже сдвинулись вниз к резинке трусов и даже чуть поддели её. Илья вздрогнул и накрыл руку своей ладонью. То ли пытаясь остановить, то ли наоборот, удерживая, не давая убрать. Сердце заколотилось где-то в горле, кровь прилила к паху. Он снова опустил взгляд на кисть, виднеющуюся в тусклом свете луны. Бледного мутного освещения оказалось достаточно, чтобы разглядеть тёмный лак на ногтях. Днём он вполне мог бы быть цветным, но сейчас казался почти чёрным. Марина не красила ногти.

Он отбросил руку и резко развернулся. На него смотрела Инна. Короткие светлые волосы топорщились, глаза влажно блестели, на груди поблескивала цепочка. Больше на девушке ничего не было.

Илья отодвинулся на край кровати и набросил на неё покрывало, отгораживаясь от соблазна и горячего тела.

– Ты что тут делаешь?

– А ты не догадываешься?

– Инна, иди спать. Завтра пожалеешь, что пришла ко мне.

Инна села, удерживая одеяло на груди. Улыбка сползла с её лица, глаза заметались. Теперь ей было жутко стыдно.

– Прости. Я просто подумала…

– Ин, – Илья протянул руку, но в последний момент отдёрнул и положил на своё колено. – Ты очень красивая, и мне льстит твоя симпатия, но ты же знаешь, что я люблю твою сестру.

Даже Марине он этого не говорил, а тут вдруг признание вылетело легко и беззаботно, будто он это по сто раз на дню его говорит.

Инна скривилась, дёрнула головой.

– Забудь. Давай сделаем вид, что этого просто не было.

Она резко встала, прижимая покрывало, и сконфуженно замерла: её ночнушка лежала на полу. Предстать нагой перед  Ильёй, после того, как он её отверг, было унизительно.

Илья догадался о метаниях Инны и повернулся к ней спиной. Вслушивался в шелест тонкой ткани, пытаясь утихомирить пульс. Раздались лёгкие шаги и скрип половиц. Он повернулся, когда захлопнулась дверь, и, глядя на смятую постель, нервно взлохматил шевелюру.

Когда Илья проснулся, Марина уже уехала на занятия. Он расспросил Алсу о техникуме и, подгадав к окончанию уроков, отправился в Анапу. Ожидая Марину, бродил по набережной, не переставая удивляться, насколько чужим и пустым выглядит город вне курортного сезона. Летние кафе закрыты, улицы освободились от людей и прилавков, заваленных всякой всячиной, не болтаются купальники и разноцветные круги, парео и нитки бус не лезут в лицо, стоит только неудачно повернуться или приблизиться к очередной лавке с сувенирами. Сгинули вездесущие фотографы и зазывалы на аттракционы, половина каруселей зачехлена и закрыта до лучших времён. Такая Анапа была ему незнакома, спящий город, из которого внезапно, словно в результате катастрофы, исчезла половина жителей, а вместе с ними – суета и гомон голосов. Илья не сразу смог найти кафе, чтобы купить стаканчик кофе и перекусить.

Марину он ждал, сидя на скамейке рядом с лестницей, ведущей к двустворчатым дверям здания. Она вышла, замерла на верхней ступеньке, впитывая солнце, и взглядом наткнулась на него. Её лицо на миг озарилось такой искренней радостью, что Илья замер запечатлевая её улыбку глубоко в сердце.

– Привет. – Она приблизилась, взяла из его рук стаканчик кофе и отпила. – Гуляешь?

– Тебя жду.

– Вот и дождался.

Он вернул свой кофе, сделал глоток нарочно с того же края, с которого пила Марина.

– Тебе не нужно в дельфинарий?

– Завтра. Пойдём выбирать новые обои для «скворечника».

Хождение по магазинам отняло много времени. В итоге выбрал Илья: бледно-голубые со звёздами. Марина намеревалась оклеить стены морскими пейзажами. Что-нибудь красивее, чем море, она и не представляла. Илья еле убедил её, что вида из окна достаточно.

Домой вернулись уставшие, но довольные. Во дворе их ждал горячий пыхтящий самовар. Татьяна подложила щепки в огонь, проверила уровень воды и вернула на место трубу. Дым белыми клубами поднимался вверх и терялся где-то в переплетении стриженой лозы, напоминая дыхание на морозе.

– Давайте пить чай с чабрецом.

– Дай хоть переоденемся, мы только из Анапы.

– Обои купили, – добавил Илья, демонстрируя стопку рулонов.

Инна вышла на крыльцо с блюдом картошки, обёрнутой в фольгу, Алсу вынесла кружки и пузатый заварочный чайник.

– Илья, разожги мангал, будем сало жарить и печь картошку.