Анастасия или Анна? Величайшая загадка дома Романовых

Тот субботний вечер Франциска провела в квартире Вингендеров, но куда она ходила в следующие дни, так и осталось невыясненным. Вполне возможно предположить, что в это время она заходила и навещала Пойтерт {21}. Во второй половине дня в понедельник Франциска навсегда покинула квартиру Вингендеров, но перед этим она попросила Дорис дать ей какую-нибудь одежду, чтобы на нее меньше обращали внимание. Дорис дала ей темно-синюю юбку и подходящий по цвету жакет, а также шляпку, украшенную желтыми цветами; взамен Франциска оставила платье лилового цвета, пальто из верблюжьей шерсти и кое-что из белья, на котором были вышиты инициалы «АР» {22}.

Позднее это стало чрезвычайно важно для тех, кто идентифицировал Анну Андерсон с Франциской Шанцковской, и обвинения в несообразности и нелогичности сыпались как со стороны сторонников, так и со стороны противников Андерсон. Дорис не могла точно вспомнить, когда Франциска вернулась к ним; первоначально она высказывала предположение, что это было в начале лета 1922 года, позднее это показание было изменено на более расплывчатое – «летом 1922 года» с тем, чтобы оно лучше совпадало по времени с уходом Андерсон из квартиры фон Клейстов {23}. Одежда, о которой упоминалось выше, приобрела важное значение в данном вопросе: в 1927 году, когда предметы одежды, которые Франциска оставила Дорис, были предъявлены для опознания супругам фон Клейст, барон узнал пальто из верблюжьей шерсти, которое он купил для претендентки в берлинском универсальном магазине Израэля. Баронесса тоже опознала одежду, сказав: «Это то самое белье, на котором я сама вышивала монограммы», и это заявление было подтверждено одним из присутствующих {24}. Однако позднее баронесса отказалась подтвердить результаты этого опознания, в ее данных под присягой письменных показаниях не содержится упоминания об этом факте, там только сказано о том, что, когда Франциска вернулась после исчезновения «на ней не было ничего из той одежды, которую мы ей купили» {25}. Позднее, уже во время судебного разбирательства в Гамбурге, Дорис Вингендер представила суду свою фотографию, на которой она была снята в платье, оставленном ей Франциской. Исследуя фотографию, суд обнаружил, что Дорис внесла изменения во внешний вид платья, оно ушито в талии, и у него переставлены пуговицы, однако расследование установило, что внесенные изменения делались без умысла и что непохоже, чтобы Вингендер намеренно представила ложное доказательство {26}.

«Я чувствую себя такой грязной!» – такие слова при возвращении Франциска, рыдая, сказала баронессе фон Клейст. «Мне стыдно смотреть вам в глаза!» {27} Слова «такой грязной» не соответствуют такому проступку, как побег из дома. Наиболее вероятный ответ заключается в том, что обычно не теряющая самообладания Франциска была ошеломлена громадностью затеянной ею интриги. Должно быть, до нее дошло, что ее уделом отныне является балансирование на лезвии бритвы и что самым большим союзником может быть только полная тайна. Каждая встреча, каждый вопрос несли угрозу разоблачения, поэтому она была обречена жить в сумраке относительного забвения, в мире теней, где она могла бы оставаться загадкой, от которой захватывает дух. Немаловажно и то, что слова, сказанные Франциской баронессе, позволяют предположить, что она не только оказалась пленницей созданной ею самой ситуации, но и то, что она сознавала, что лжет, и ей было за это стыдно. Это был редкий момент самоанализа, невысказанное признание в преступлении, совершенном ею и имевшем большое значений в жизни тех, кто оказался причастен к ее притязаниям.