Анастасия. Загадка великой княжны

Но у нее не было больше оснований задерживаться в Бухаресте. Чайковские не хотели, чтобы она уезжала из Румынии в середине зимы, но она настояла. У нее была теперь одна цель – добраться к родственникам матери в Германии. «Да, моя мать их любила… Я всегда хотела попасть к ним… Мне казалось естественным, что они меня узнают: никакие трудности мне в голову не приходили». Она оставила не только ребенка, но и «одежду, что была на ней в ночь убийства, и белье с монограммой». Даже баронесса Буксгевден, настаивала Анастасия, «узнала бы эти вещи, если бы ей их показать».

Анастасия не могла без слез говорить о путешествии из Бухареста в Берлин. Это были тяжелые, страшные дни. Вопреки первоначальным представлениям, Анастасия отправилась в Берлин не одна, а с братом покойного мужа Сергеем Чайковским. «Мы выехали на поезде, – вспоминала она, – но временами мы опасались проверки паспортов. Иногда я шла пешком». Эта бесконечная дорога по снегу чуть не сломила Анастасию. Как и долгие часы ожидания в «комнатках маленьких гостиниц», пока ее спутник искал пути тайного перехода границы. «Мы могли проходить только небольшое расстояние» за раз.

Только когда они оказались в Германии, Анастасия почувствовала себя в безопасности. «Там всё было хорошо, – сказала она. – Я поехала в Берлин на поезде». Сначала ей было очень трудно вспомнить немецкий: «мне было трудно с ними объясняться», но к тому времени, как она добралась до Берлина, знание языка к ней вернулось. Они с Сергеем заняли две комнаты в гостинице, названия которой она не знала. «Всё было так ново для меня», – сказала она.

План Анастасии найти родственников матери, быть может, и удался бы, если бы не одно обстоятельство: Сергей Чайковский исчез – или по крайней мере так считала Анастасия, не найдя его в его комнате. Анастасия даже подумать не могла, что означало это исчезновение, случившееся вслед за смертью мужа. В панике она выбежала из гостиницы, намеревалась добраться до королевского дворца, где надеялась найти сестру матери. Потом она сообразила, что никого из прусской королевской семьи там могло и не быть. За этим последовало полное смятение, многочасовое блуждание по берлинским улицам и, наконец, отчаянный прыжок в Ландверский канал. Этот поступок Анастасия впоследствии охарактеризовала как «величайшую глупость», но с того момента, во всяком случае, ее история была уже известна.

Нетрудно представить себе реакцию монархистов, когда на свет просочились подробности «истории». Те, кто сомневался в подлинности личности Анастасии, естественно, еще менее были склонны верить ее фантастическому спасению.

Барону фон Кляйсту не удалось смягчить удар, нанесенный эмигрантам известием о рождении у Анастасии внебрачного ребенка. Оказались бесполезными и заявления Анастасии (с которыми она выступила впоследствии), что Александр Чайковский, хотя и грубый и неотесанный, был отпрыском знатной польской семьи. В монархистских кругах никто не желал верить, что дочь государя всея Руси была матерью внебрачного ребенка солдата-большевика из поляков. И еще хуже было то, что потомка последнего царя оставили в Бухаресте. Сколько могло быть в Бухаресте трехлетних сирот мужского пола? Знавшие родную историю русские монархисты содрогались при мысли, что Анастасия, кто бы она ни была, быть может, и не последняя претендентка на наследство Романовых.

Больная и постоянно в мрачном настроении, Анастасия не интересовалась этими проблемами. На самом деле она начинала терять терпение. Она не «вещь» какая-нибудь, заявила Анастасия, и пусть монархисты это знают. Даже во время ее серьезной болезни барон фон Кляйст нисколько не заботился о ее душевном состоянии, приводя толпы своих друзей в ее комнату, чтобы дать им возможность увидеть ее, быть может, в последний раз. Анастасия начала поговаривать о возвращении в Дальдорф.

В расстроенных чувствах она обратилась за утешением к Кларе Пойтерт. Между этими двумя бывшими пациентками психиатрической больницы давно уже образовалась особая связь, малопонятная посторонним. Кляйсты терпеть не могли Клару и старались изо всех сил уменьшить ее влияние. Клара, в свою очередь, не могла простить барону покушения на ее, как ей казалось, законное право. «Он ввязался в эту историю ради своих корыстных целей, – ворчала она, – а теперь хочет быть ее единственным советчиком». И это так и было: капитан фон Швабе, сделавший, в конечном счете, больше других для осуществления притязаний Анастасии, с сожалением заметил, что с тех пор, как Анастасия поселилась у барона фон Кляйста, он редко ее видит. Всем стало ясно, что барон намеревается беречь «великую княжну» для себя.