Анатолий Букреев. Биография величайшего советского альпиниста в воспоминаниях близких

Помню, парни пошли на пик Ленина, и я хотела дойти с ними хотя бы до перевала. Очень скоро меня обошли все, кроме Гриши. Тонко чувствующий, способный искренне сострадать и сопереживать, он все время шел следом, страховал каждый мой шаг на тропе, а когда я без сил опустилась на камень, сказал, что люди даже после удаления гландов год дома сидят, а я потащилась на Памир. Но каждый выживает как умеет, мне было лучше среди гор и друзей. Казалось, мы связаны невидимыми веревками, и стоит только подумать о ком-то, как он тут же реализуется в твоем пространстве. От Букреева таких токов не исходило, он не входил в круг наших дружб. Позже Анатолий стал членом глобального альпинистского братства. Среди своих общался с немногими, зато в Непале с ним здоровались на каждом шагу. Глубокий интроверт, хотя такой приставки к понятию «интроверт» в психологии, наверное, не существует. Толя был самодостаточный, сам по себе, один-одинешенек в своем отдельном мире. Но мне казалось, что за спиной у него сложены крылья и он раскроет их для полета, когда придет его время.

Гитара путешествовала вместе со мной, и на ночь приходилось заворачивать ее в пуховку. Базовые лагеря на Памире стояли на земле, там было не холодно, зато на Тянь-Шане, где ночами под палатками скрежещут живые ледники, приходилось заботиться об инструменте. Я пела умные, душевные бардовские песни, а альпинисты умели слушать. Узнавали в этих песнях себя, угадывали свои переживания, улетали куда-то вслед за пронзительными стихами и нехитрыми мелодиями. В те далекие от цивилизации места заглядывали выдающиеся личности – ведь альпинизм был увлечением образованных интеллигентных людей. Гостренер сборной команды по альпинизму Госкомспорта СССР Владимир Николаевич Шатаев написал в книге «Категория трудности»: «Если высшее образование еще не повод, чтобы назвать спортсмена интеллигентом, то подавляющее большинство высших образований в альпинизме дает ему право называться спортом интеллигенции». «Альпинизм – вообще очень интеллектуальный вид деятельности. Я всегда вспоминаю первую советскую экспедицию на Эверест. Кто был ее руководителем? – Академик Тамм. Кто был ее старшим тренером? Доктор технических наук Овчинников. В команде было двенадцать кандидатов наук!» И. Т. Душарин.

Незабвенный бард Юрий Иосифович Визбор подарил горным людям свои простые бессмертные песни. В одной есть такие слова:

Ну как тебе рассказать, что такое гора?
Гора – это небо, покрытое камнем и снегом.
А в небе мороз неземной, неземная жара,
И ветер такой, что нигде, кроме неба, и не был…

Горные страны возникали в результате вулканической активности, землетрясений, столкновения литосферных плит, когда их края сминаются в складки и поднимаются над поверхностью земли. Но для некоторых людей горы – нечто большее, чем груда камня, снега и льда. Это другой мир, параллельный привычной для всех реальности. Теперь я понимаю, что каждая гора и каждая экспедиция оставляют свой след и что-то меняют в человеке. А если это очень большая гора, восхождение на ее вершину становится частью жизненного пути, и выбравший этот путь проходит свои уроки.

Под пиком Ленина, который находится в Заалайском хребте на границе Кыргзыстана и Таджикистана (ныне это пик имени Абу Али ибн Сины), на небольшом расстоянии от Международного лагеря «Памир», было законное место савошников, как называли спортсменов СКА САВО. Дорога из Алма-Аты, от контрольно-пропускного пункта Спортивного клуба армии и до этой точки, занимает два дня, если ночевать в городе Ош. Оттуда караван машин цвета хаки шел по Памирскому тракту. Это напоминало сцену из фильма, и когда в МАЛе слышали рев двигателей, то непременно выходили посмотреть, как в кадре возникала радийка Ильинского. Мощные колеса грузовиков шлифовали грунтовку, за кабинами колыхались брезентовые тенты. Автоколонна въезжала в реку, поднимая фонтаны брызг, и на другом берегу шум двигателей затихал. Начиналась разгрузка экспедиционных грузов. Раскидывали кухню-столовую, устанавливали плиту, подключали газовый баллон. Ставили палатки для доктора, для жилья, под продовольственный склад. Мелькали мужские руки, разносились голоса, и в тот же вечер все сидели в кают-компании под светом электрической лампы, под тарахтение неутомимого движка, всегда готовые пожрать, поржать и поспать, и только сильные ноги альпинистов тосковали в простое.