Анатомия чисел

– Нет, – решительно возразил я. – Мне здесь ещё жить. Я не совсем понимаю, что такое тухлые яйца, но судя по выражению твоего лица, это что-то мерзкое. Мне надо с теоремой разобраться, а не врагов себе нажить! Странные вы, люди! Вместо того чтобы делом заниматься, вы друг другу делаете пакости, а потом жалуетесь друг на друга!

Олег с неподдельным удивлением посмотрел на меня и сказал:

– С твоей соседкой надо воевать всеми доступными средствами, а не ждать, когда она с мужем засадит тебя. Ты что, лес хочешь рубить?

Олег стал заглядывать в ящики моего шкафа. В одном из них были какие-то банки, оставшиеся от прежнего жильца. Олег открыл одну, сунул внутрь нос. И сразу закрыл.

– Фу, какая гадость! Солёная черемша, да ещё и не свежая! Не нравятся яйца, давай испытаем черемшу. Она, знаешь, такая вонючая, что хоть из дома беги. А если её заварить вместо чая, то представляешь, что будет?

Я не ответил.

Моё молчание Кулик понял по-своему. Он включил плиту, поставил на неё чайник с водой, затем открыл банку и, быстро высыпав содержимое в чайник, сразу прихлопнул крышкой.

– Сейчас запахнет.

Действительно, через несколько минут на кухне появился густой запах.

– А что я скажу соседке? – запоздало спросил я гостя. – Зачем мне эта черемша?

– Скажешь, что у тебя горло болит. Черемша очень хорошо помогает при ангине, она после керосина – самое надёжное средство.

Когда вонь на кухне стала нестерпимой, Олег выключил электроплиту и сказал:

– Теперь пошли погуляем! Пусть соседка одна бесится в квартире.

Но расчёты Олега не оправдались. Когда я вернулся домой, в квартире от запаха черемши не осталось и следа: соседка хорошо проветрила кухню.

Олег оказался хитёр. Сам-то он не стал дожидаться хозяйки и со мной не вернулся, а ушёл домой. А мне пришлось пережить ещё одну бурю, затеянную им. Друг-то он, конечно, друг, но я только сейчас понял, что он мне помог немного неправильно. Вместо того чтобы наладить с Махинями отношения, он наоборот усугубил моё шаткое положение.

Нина ждала меня. Она сорвала бельё с двух верёвок, протянутых возле её двери, занесла ко мне в комнату и швырнула на постель.

– Мою половину больше не занимай! У тебя есть свои верёвки, вот на них вешай всё, что хочешь. Можешь хоть сам повеситься. Я твои верёвки не трогаю, и ты ко мне не лезь! – она хлопнула дверью и, шагая по коридору, продолжала бушевать: – Бельё он постирал. Как же, небось целый год копил в своей «тарелке». Развесил своё барахло, срам один…

Я вышел в коридор. Увидев меня, Нина залилась пуще прежнего.

– Опять дружок приходил? – накинулась она на меня. – Своим умом жить не можешь, да? Сам-то ты не мог додуматься до этого, по шарам твоим бесстыжим вижу. А если ещё раз черемшой кухню провоняешь, то заставлю её съесть. Нечего тут на общей кухне всякую гадость бодяжить!

– Я же не возражаю против ваших правил, – сказал я соседке. – Чего вам ещё надо?

– Он не возражает, – передразнила меня Нина. – Да куда ты денешься? Мы без твоей указки жили и ещё век проживём. У тебя есть комната, вот там и командуй!

– Вот и вы кричите в своей комнате! – не выдержав, посоветовал я соседке.

– А это уж моё дело, где кричать, – ответила Махиня и тут же взорвалась: – Да кто ты такой, чтобы мне указывать, космонавт несчастный? Над тобой уже весь подъезд смеётся. Опозорился перед людьми на товарищеском суде… Теперь вот барахло своё вывесил…

Я не стал спорить с соседкой. Заранее угадать её поведение было куда труднее, чем доказать теорему Ферма… Для этого надо быть не математиком, а провидцем.

12. Ключ к решению задачи

Квадратно-гнездовой способ посадки картофеля помог мне по-новому взглянуть на теорему Ферма. Я нашёл отличие второй степени от всех остальных нечётных степеней.

Я позвонил Егорычеву и поздравил его с получением звания доктора физико-математических наук. Я хотел встретиться с математиком, но Егорычев сказал, что он очень занят и не может принять меня… Пользуясь его хорошим настроением, я спросил у него про «идею Фикса».

Учёный ответил так:

– Идея-фикс – это поговорка, которая означает: стремиться к недостижимому, своего рода пытаться построить вечный двигатель.

– Неужели для математиков теорема Ферма – это вечный двигатель? – задал я новый вопрос.

– Дело обстоит именно так, – подтвердил новоиспечённый доктор физико-математических наук.

– Это неверно! – воскликнул я в трубку.

Но меня никто уже не слушал…

Тут я, конечно, очень расстроился. Надо же! Идея Фикса оказалась просто идея-фикс, обычной поговоркой, а я тратил время, искал несуществующего математика Фикса, да ещё удивлялся, отчего это люди так странно на меня поглядывают. Я бы тоже удивился, если бы кто-нибудь на Омега-Центавре стал искать… ну, например, второе полушарие мозга в моей голове.