Анатомия чисел

Вечером у нас в квартире произошло событие, которое заставило меня раскрутить все свои извилины правого мозга, чтобы поскорее решить теорему Ферма. Всё началось из-за пустяка. Соседка убиралась у себя в комнате. С мокрой тряпкой в руках она побежала в туалет и в полутёмном коридоре налетела на меня, когда я шёл из кухни ей наперерез. Нина запнулась об мою ногу и прямо с мокрой тряпкой по инерции влетела в открытую дверь туалета.

– Ты зачем мне подножку поставил, бандит? – закричала Махиня, выходя из туалета. – Совсем рехнулся, что ли?

Я извинился и сказал:

– Но вы же сами налетели на мою ногу.

Ох, не надо было мне этого говорить, лучше бы остановился на извинении! Просто бы извинился, помог бы ей подняться, может, и обошлось бы. Но не обошлось.

Женщина подошла к своей двери и, чувствуя себя здесь в полной безопасности, подперев руками бока, стала издеваться надо мной:

– Опять водки нажрался, алкаш несчастный? В «тарелку» потянуло? Пятнадцать суток не сидел, да? Смотри у меня, доиграешься, паршивец ты этакий! Пьяница горькая, грязнуля разнесчастная. Скотина, вот кто ты!

В глазах у меня потемнело. Не могу объяснить, как это получилось, но я подошёл к соседке и резким движением руки снизу от бедра без размаха шлёпнул ладонью по её жирной щеке. Вот ведь! Я стал настоящим землянином! Уподобился. А ведь старался этого избегать. Вероятно, они так и делают постоянно под наплывом эмоций – натворят дел, а потом расхлёбывают. И ведь как надо было довести меня, омеганина, чтобы я такое совершил. И ведь не центаврик какой-то эмоциональный!

Махиня остолбенела от неожиданности и лишилась дара речи. Она задохнулась от бешенства. Её захлестнула такая же волна эмоций, как и меня. Впрочем, меня быстро отпустило, я ведь всё-таки омеганин.

Я молча смотрел на неё. И вроде бы охладел и теперь мог действовать рассудительно. Но, как оказалось, это совсем не так.

Всего несколько секунд стояла Нина с закрытым ртом. Затем перевела дух и пуще прежнего набросилась на меня:

– Ах, бандит! Ты чего себе позволяешь, а? Зачем руки распустил? Распоясался вконец, космонавт паршивый! Да я тебя посажу за это! Ты у меня в ногах будешь ползать! Каблуки мне станешь целовать, чтобы я простила тебя. Идиот, сам в тюрьму просишься?

Древний инстинкт, практически неприсущий хладнокровным омеганам, проснулся во мне с новой силой, и я отвесил соседке вторую полновесную пощёчину. Это напугало Махиню. Она бросилась в комнату и завопила:

– На помощь, Геша! Он ударил меня. Я не могу этого пережить… По квартире нельзя спокойно пройти. Вот дал Бог квартиранта… Да за что же нам такое наказание? Вставай, Гешенька, заступись за меня!

Нина растолкала пьяного мужа. Геннадий с трудом оторвался от пола, встал на ноги и, шатаясь, вышел из комнаты в коридор. Здесь он навалился на меня грудью. Он ещё спал, хоть и стоял на ногах, и ничего не понимал.

Я легко оттолкнул пьяного, и тот прилип к стене. Толчок разбудил и разъярил Геннадия, и он, бестолково размахивая пудовыми кулаками, набросился на меня. Я увернулся. Он, казалось, всё ещё спал, и кулаками махал просто на автоматизме, так это делают пьяные, что я хорошо изучил, когда с Олегом исследовал действия самогона.

Но тут женщина с остервенением бросилась мне под ноги и обеими руками схватила меня за лодыжки. Она попыталась зацепить свои короткие пальцы в замок и свалить меня на пол.

Увёртываясь от слепых бросков мужчины, я широко расставил ноги и стал медленно продвигаться к выходу. Мне ничего не стоило избить пьяного Геннадия, но я не стал делать этого. Всё-таки я не землянин, хоть иногда уподобляюсь им.

На лестничной площадке я схватил мужчину за ногу и с силой стал тянуть его вниз по лестнице. Опускаясь со ступеньки на ступеньку, я хотел вытащить пьяного во двор, чтобы он отрезвел на свежем воздухе. Но Геннадий зацепился за перила, да так крепко, что его невозможно было сдвинуть с места, не оторвав ногу. Пришлось отказаться от этой затеи. Нога Махини мне была ни к чему.

Я отпустил Геннадия.

Супруги вернулись к себе в комнату. Я вошёл в квартиру следом за ними. Инцидент, как показалось мне, был исчерпан.

Драка в квартире не сулила мне ничего хорошего. Надо было поторапливаться…

Я сел за стол и бегло просмотрел свои расчёты.

У меня, по крайней мере, уже имелись три черновых доказательства теоремы Ферма. Больше всего мне нравилось решение при помощи коэффициентов. Я захотел повторить это доказательство и, вооружившись листком бумаги и авторучкой, стал писать формулу за формулой.

Я снова представил себе картофельное поле. Через три месяца после посадки настанет уборка урожая. По сколько картофелин окажется в каждом гнезде, задал я себе вопрос.