Анатомия детектива

Бывают, конечно, и исключения. Эдгар Уоллес, первый из известных авторов, порвал с хорошими манерами джентльмена, ведь свои истории он предназначал для маленьких людей, для массы, а не для узких буржуазных кругов. Центральной фигурой он избрал не любителя в смокинге, а служащего Скотланд-Ярда. Он ставил на пьедестал не одинокого героя, одерживающего победу благодаря своему уму, а учреждение, которое решает задачу с помощью своей организованности, обкатанности аппарата, а не ввиду духовного превосходства. И не удивительно, что в его историях ни улики, ни дедукция не играют особо существенной роли. Фигуры его полицейских превосходят настоящих английских блюстителей порядка в суровости, резкости. Они мыслят в массовых масштабах, масштабах человеческих групп, личность для них теряется, они нечувствительны к эмоциональному миру отдельного человека. Поэтому Уоллесу не чуждо своего рода морально-эмоциональное равнодушие: преступника у него иногда вешают в день свадьбы героини.

В американском детективе — за исключением книг Эллери Куина, стиль которого родствен английскому, — сильно ощущается, что писался он не для изысканных леди и джентльменов, воспитывавшихся в школах островного государства, а для среднего американца, человека улицы. Перри Мейсон ведет расследование отнюдь не из кресла, он присутствует повсюду. Арчи Гудвин жует резинку, разговаривает на городском сленге и — что существенно — хитрит, лжет, ссорится, шантажирует, грозит, а порой и пускает в ход кулаки. А Сэм Спэйд, Филип Мэрлоу, Майк Хаммер ведут расследование просто гангстерскими методами.

В противоположность этому французы ждут решения загадки от полиции. В то время как английского сыщика интересует в первую очередь духовная сторона преступления, тайна, его французского коллегу волнует скорее само распутывание дела, успокоительное его закрытие и сдача в архив. Он почти не ищет интеллектуальных волнений. Следствие ведет не только с помощью ума, но не исключает и кулаков. И если случайно не занимается профессионально полицейским ремеслом, а является журналистом, адвокатом, взломщиком, писателем или еще кем-то, то и в этом случае с воодушевлением принимает участие в физических приключениях. Он не выдвигает изощренно мотивированные теории, скорее прислушивается к своим догадкам, предчувствиям.

О том, как популярны стали некоторые из этих детективов, речь уже шла. Интереса ради хочу упомянуть, что некоторые авторы, словно позавидовав успеху собственных духовных созданий, взялись на практике доказывать свою проницательность.

Эдгар А. По сначала только как сотрудник журнала брался за отгадывание присланных читателями тайнописей, к тому же на шести индоевропейских языках. В своем отделе он лишь однажды потерпел поражение; позднее тот, кто послал свою загадку, признался, что намеренно составил бессмысленный текст. Однако позже, во время одного сильно нашумевшего нью-йоркского убийства, он предложил его разгадку в своей новелле «Тайна Мари Роже», перенеся место действия в Париж.

Сэру Артуру Конан Дойлу удалось оправдать одного жившего в Англии индуса-метиса, обвиненного в том, что он не раз со зверской жестокостью истреблял животных. При помощи блестящей дедукции Дойл изобличил истинного виновника, а также помог доказать невиновность и освободить неправильно осужденного по обвинению в убийстве Оскара Слейтера.

Эрл С. Гарднер основал ассоциацию для расследования ошибочных судебных приговоров; его «Трибунал Окончательной Апелляции» часто вел следственную работу. В «Аргоси Мэгезин» он занимался судьбами тех осужденных, которых считал невиновными, и пытался найти решение их дел. Однажды ему удалось освободить из тюрьмы человека и, вызвав сенсацию, доказать, что десять отпечатков пальцев убийцы на оружии были идентифицированы полицией неверно, так как у осужденного отсутствовал один палец.

Детектив-мастер против полиции

Эдгар Уоллес и французская школа являются интересным исключением уже хотя бы потому, что в детективе традиционный сыщик-любитель и профессиональная полиция обычно соревнуются, противостоят друг другу, порой бывают в открыто враждебных отношениях. Это тоже заигрывание с читателем, призыв к тому, чтобы он вместе с частным детективом опередил бюрократию в мундирах.

Рыцарь Дюпен сильно презирал полицию. Шерлок Холмс, к чьим познаниям прибегал иногда Скотланд-Ярд, охотно поучал тупоголовых инспекторов. С.С. Вэн Дайн в духе «fair play» пренебрегал полицейской работой, которая, по его мнению, представляла собой соревнование целой эстафетной команды с одним бегуном. Однако умственный поединок сыщика-любителя с любителем-убийцей он считал спортивным.

Эркюль Пуаро, который сам был полицейским, или доктор Торндайк, врач-сыщик, соглашались сотрудничать с полицией, но лишь с позиции превосходства, прикрытой хорошими манерами.

Джейн Марпл тоже часто встречается с обладающими зачаточной фантазией людьми из официальных органов. Обычно она привлекает их к делу лишь тогда, когда уже может предложить им в Основном решенную проблему.